— Вам удалось посмеяться над кем-то?
— Боюсь, что посмешищем оказалась Ваша любезная принцесса. И если Вы не перестанете потакать этой глупой затее Александра с женитьбой, над нами станет потешаться вся Европа!
— Шарлотта, разговоры о ее происхождении бессмысленны, ибо сам великий герцог урезонил эти инсинуации, дав принцессе свое имя. В чем еще Вы можете обвинить бедную девочку?
— «Оказанную честь благодарю! Бал был прекрасный, очень весел, и я плясала, не покладая ног…»! — явно процитировала императрица. — Да она двух слов по-русски связать не может!
— Мне известна одна особа, которая в свое время писала мне, как же это… ах, да! «Вчерашняя прогулка лошадиная падать в меня душевно, и я думаю дарить вам в ответ…». Вы не припоминаете, сударыня, что за глупенькая девочка могла написать мне это послание?
— О Боже! Вы сохранили это письмо!
— В своей памяти, дорогая, ибо оно просто очаровательно в своей милой глупости. Ведь Вы тогда тоже почти не знали русского языка! Однако это не помешало нам пожениться и быть счастливыми, не так ли?
— И все же я была для Вас более подходящей партией, чем принцесса Мария для Александра!
— Стало быть, вместо поддержки, о — которой я Вас прошу, вы решили всячески препятствовать мне?
— Нет, но…
— Не смею Вас больше задерживать, сударыня! — Николай метнул в супругу один из очень хорошо известных ей взглядов.
Императрица сочла за лучшее этой темы более не касаться. Чего доброго ее своенравный муж решит ускорить события, чего Александра хотела бы меньше всего. Она знала, вода и камень точит, и однажды ей удастся пробиться через эту твердыню мужского упрямства. Александра Федоровна придала своему лицу выражение согласия и со смиренным видом оставила супруга за его любимым занятием.
А ничего не подозревавшая Мария ждала возвращения Наташи. И поэтому порывисто встала навстречу открывшейся двери. Но в комнату вошел Жуковский.
— Как идут дела у моей очаровательной ученицы? — поздоровавшись, доброжелательно осведомился он.
— Я говориль с императрис по-русски!
— Вы смелая девушка. Дерзайте и дальше в том же духе, — улыбнулся Жуковский. — И не позволяйте никому усомниться в Вашем стремлении стать русской государыней.
— Они нет у-сом-нить. Они смеять меня. Говорить, я — бастард. Как ви думать, Александр знать это?
— Я хотел бы успокоить Вас, принцесса, сказать, что происхождение не имеет того значения, которое мы приписываем ему. Но я обманул бы Вас. Я и сам был рожден вне брака, и это доставило мне немало хлопот! Меня всю жизнь окружают сплетни и слухи.
