- Кому пожелают. Торговая гильдия отныне может только записывать сделки, но ни в коем случае не устанавливать цены.
- Да откуда у них честный товар возьмется, кто их учил ремеслу?! - Взревел бургомистр.
В голосе короля проскользнула угроза, терпения, как и следовало ожидать, надолго не хватило:
- Если человек не умеет ковать, он не пойдет в кузнецы. Цеха мешают работать тем, кто умеет и хочет трудиться. Не пытайтесь убедить меня, что заботитесь о качестве товара, Тарлон. Вас волнуют прибыли, и только.
Илана расцепила пальцы:
- Указ вашего величества распространяется так же на целительство?
Король на мгновение задумался, но твердо ответил:
- Вне всякого сомнения. Простые люди все равно лечатся у травников и костоправов, а не у храмовых лекарей. Пусть эти люди занимаются своим ремеслом без страха.
Чанг молчал - король решил, и дальнейший спор его только разозлит. Элиан не привык к возражениям. Но боги, что же теперь делать? Неужели король не понимает? Сначала придется подвить волнения в крупных городах, прежде всего, в Суреме. Затем лорды скажут, что их собственных городов этот указ не касается, и сохранят цеха, пока король не заставит их подчиниться, хорошо, если угрозой, плохо, если силой. А что будет после, министр даже боялся себе представить, он мало что понимал в торговых делах. Империю завалят некачественным товаром, пострадает торговля с Кавдном и Ландией, возрастут цены. Да, казна получит средства за счет разрешений, но только на усмирение бунтов потратит больше, чем заработает. Он перегнулся через стол и обратился к Тейвору:
- Переведите в Сурем войска из ближайших лагерей. Боюсь, что городская стража не справится.
- В этом нет необходимости, - сухо возразил король, - народ встретит этот указ ликованием.
- Народное ликование, ваше величество, так же нуждается в рамках, как и народное возмущение.
***
Глашатай зачитал королевский указ. Главная площадь города взорвалась криками. Одни вопили: "Так им, богачам, кожаным мешкам, и надо! Теперь попляшут!" Другие, носившие кожаные кошели и серебряные пряжки, возражали: "Какое вам, голытьбе, ремесло! Отправляйтесь дерьмо хлебать!" Первые драки начались прямо там, на площади. А к вечеру город был охвачен волнениями, в бедных кварталах начались пожары.
Военачальнику пришлось ввести в Сурем войска, но задержка из-за королевского запрета стоила сотен жизней. А на площади каждый день оглашали новые указы: король отменил реестр запрещенных механизмов, позволил травникам пользовать без храмовой лицензии, а купцам устанавливать цены на товары, не согласуясь с гильдией.
