Помада оставила жирную и четкую линию на зеркальной глади.
А почему должен явиться именно несчастный Ральф, утонувший в стоячей воде крепостного рва?
Джессика отступила на шаг.
Сердце цвета свежей крови получилось немного косоватым.
А вдруг оккультному департаменту по призрачным делам вздумается изменить программу?
Джессика пронзила помадное сердце тонкой стрелой с ершистым оперением.
Кто же придет?
Зажмурившись, Джессика зазвонила в серебряный колокольчик.
Если, конечно, рецепт не обманет.
Джессика вслушивалась в окружающее пространство, стараясь уловить первые характерные признаки, сообщающие о приходе из того мира.
Кто?
Джессика, не дождавшись ни единого подозрительного звука, вперилась в собственное отражение.
Покойная матушка?
Сумасшедшая баронесса?
Или одна из жен Томаса, ее Томаса?
А вдруг припрутся все трое одновременно?
Одна будет вымаливать шапочку.
Вторая потребует перчатку.
А третья — новый купальник…
Или Ральф?
Ральф.
За зеркалом наконец послышался вкрадчивый инфернальный шорох.
— Ральф, это ты? — спросила Джессика. — Ральф?
— Да, это я, мэм.
Раздавшийся голос звучал сугубо по-американски.
Джессика улыбнулась своему пьяненькому отражению.
— Похоже, с шотландским виски — перебор…
Призрак, таившийся в зеркальной бесконечности, не только заговорил по-английски на американский манер, но в потустороннем голосе явно слышались интонации могильного ковбоя, носившего, кстати, такое же имя — Ральф.
Джессика не успела подумать, что это — чистейшая мистика из мистик, как вступила в диалог с несчастным юношей.
— Хеллоу, мэм! — глухо повторил американизированный призрак. — И спасибо, большое спасибо.
— За что?
Джессика едва удержалась от слова «дорогой».
— За что спасибо?
— Меня так давно никто не приглашал на свидание.
— Но вы же иногда являетесь без всякого приглашения. — Джессика уперла руки в бедра. — Например, в зимний сад.
— Да, было дело.
— Скажите, сэр, а это не вы поцеловали меня?
— Где?
— У фонтана, когда я спала.
— В гамаке?
— Да.
— Под пледом?
— Ага — значит, это все-таки ваши проделки?
— Мои, мои, — грустно признался призрак. — Но, надеюсь, этот поцелуй вас не напугал.
— Нисколько.
Джессика улыбнулась своему отражению и невидимому призраку, находящемуся где-то рядом.
— Только разве привидения могут целовать?
— Когда сильно захотят.
— В каком смысле?
— Ну… это запутанный инфернальный вопрос. Влюбляясь, призрак способен на какое-то мгновение преобразовывать свою бестелесную аморфность во что-то, похожее на материальность.
