Зато рекламный агент просветил ее, что процесс надевания презерватива — это прерогатива слабого пола…
Джессика выпрямилась.
Кстати, рекламный агент всегда начинал веселую ночку с совместного принятия душа.
Джессика повторила обход ложа предстоящей любви.
Ну и, разумеется, до самого рассвета они кувыркались в постели абсолютно голые и даже завтракали в чем мама родила.
Джессика распахнула шкаф, забитый бельем от лучших европейских кутюрье, — бельем, готовым к носке, бельем, конечно же, идеально подобранным под ее фигуру.
Джессика выбрала из всего белья голубые трусики с алыми розочками.
Томас, ее Томас, конечно же, не уподобится вульгарному и неотесанному механику.
Джессика, надев трусики, опробовала интимный атрибут на легкость снимания.
Предстать совершенно голой — значит оскорбить супруга.
Настоящий мужчина обожает раздевать женщину. Надо дать ему такую возможность…
Джессика укомплектовала свой постельный вид полупрозрачным лифчиком.
Томас, ее Томас, должен хотя бы чуток потрудиться над распростертым в ожидании ласки телом.
Джессика изобразила перед трельяжем весьма откровенную позу, способную соблазнить даже самого холодного из снеговиков, даже самого равнодушного к земным страстям призрака, даже самого неуверенного в своем потенциале мужа…
Только Джессика закончила свои эротические приготовления, как башенные часы натужно пробили двенадцать раз.
И тотчас же, без предварительного стука в дверь, вошел Томас, ее Томас.
Пожилой джентльмен в темном проеме напоминал материализовавшееся привидение.
Джессика, узрев оригинальный наряд экстравагантного супруга, едва удержалась от сногсшибательной реплики о маразме, который крепчал.
Томас, ее Томас, вырядился для первой брачной ночи во фланелевую ночную рубашку до пят, и к тому же белую, как саван.
Джессика от неожиданности сотворила глупейший книксен, который не произвел на уравновешенного мужа никакого действия.
Супруг приблизился.
Супруг оглядел партнершу, готовую ко всему.
Супруг начал командовать тоном занудного педанта, ценящего во всем только правильное и полезное:
— Ложись, милая, вот сюда.
Джессика исполнила приказ с ретивостью истового новобранца.
— А теперь давай-ка обе руки.
Устраиваясь на подушке, Джессика только сейчас заметила, что в стену вделаны специальные медные кольца для наручников.
Муж, по-прежнему оставаясь в ночной рубашке, извлек из накладного кармана шелковые ленточки.
Джессика притворно закрыла глаза, сигнализируя о том, что ее устроят любые, даже самые извращенные намерения.
