— Ужас! — воскликнула Джессика с нотками осуждения покойных дам, освободивших ей место. — Ужас!
— Первая…
Томас Джон Крейг-младший поддел вилкой наплыв почти сгоревшей свечи.
— Думаю, имена называть излишне.
— Если тебе неприятно, дорогой Томас, то не надо имен.
— Вполне хватит и порядковых номеров.
— Тем более что их всего три, а не десять! — выпалила Джессика.
Но на этот раз Томас Джон Крейг-младший отреагировал на очередное неуместное замечание совершенно спокойно и только повторил, что не любит, когда его перебивают.
Джессика, изображая растерянность, потеребила указательным пальцем тугую бретельку.
Да, кажется, надо переходить на более вместительный бюстгальтер.
Джессика привела костюм в порядок.
Вот доем еще порцию печенья «Руаяль», немного попробую шоколада, суфле — и сяду на диету.
— В общем, первая нашла свою гибель в океане…
Томас Джон Крейг-младший положил вилку, запачканную желтоватым воском, рядом с блюдцем, на котором так и осталось недоеденным лягушачье-улиточное роскошество.
— В каком? — машинально спросила Джессика, осознавая при этом, что в данном случае нет большой разницы между Тихим, Атлантическим и даже Ледовитым.
— Бедняжку смыло с борта яхты.
— Ужас! — Джессика прибегла к уже опробованному слову, выражающему весь букет необходимых эмоций. — Ужас!
— Эту дурочку, вздумавшую купаться в океане, акулы разорвали на мелкие части.
— Ужас!
— Ты видела когда-нибудь челюсти белой акулы?
— Нет, дорогой Томас.
— И надеюсь, не увидишь.
Томас Джон Крейг-младший наполнил фужеры не до краев, а как положено — оставив тонкую свободную полоску.
— От глупой девочки остались лишь фрагменты купальника.
— Ужас!
— По ним сразу же провели генетическую экспертизу следов крови, и только так следствию удалось идентифицировать погибшую.
— А где был ты в тот жуткий момент?
— Как полагается джентльмену моего возраста, отдыхал в каюте.
— А ей, конечно, не нравился скучный послеобеденный сон?
— Все-то ты понимаешь, милая, все…
Джессика вновь ощутила себя самой значительной особой в мире, по крайней мере, для этого благородного старика, которому в печальной жизни доставались сплошь юные и безмозглые вертихвостки, не умеющие ценить семейное благополучие и чужие привычки.
Подкрепив глотком вина расстроенную нервную систему, пожилой джентльмен продолжил мартиролог:
— Вторую погребла на крутом склоне сумасшедшая лавина.
— Катание на горных лыжах?
— Да, и там, где это было категорически запрещено из-за повышенной лавиноопасности.
