А ведь жить им предстояло в Александрии, незнакомом и дорогом городе, который привлек к себе внимание Иосифа только потому, что он знал по разговорам, что там безбедно живут несколько тысяч иудеев, да и другие чужеземные колонии – галаты, иллирийцы, ахейцы, уроженцы Кирены, Карфагена, Пергама. Прижились там и беженцы из порабощенных царств, те, кто спасался от мести жестоких тиранов, а также колонии звездочетов, философов, гедонистов и прорицателей, и все они не знали, что такое бедность. Иосифу также говорили, что под властью Птолемея XV, который был родным сыном царицы с лицом кошки и Юлия Цезаря, Египетское царство настолько ослабло, что не представляло уже ни малейшей опасности для всех тех, кто не желал почитать богов с головами различных животных: сокола, кошки, собаки, обезьяны или бегемота. Хвала тебе, Бог Израиля! Бастард оказался слабоумным! Но даже морской ветер, заставлявший лепестки жасмина вихрем кружить над террасами вилл, расположенных около моря, казался Иосифу приторно-сладким и настораживающим.
И действительно, по дороге, ведущей в синагогу, Иосиф постоянно хмурился, поскольку то и дело становился свидетелем скандальных сцен, оскорблявших его чувства. Он видел женщин, лица которых были не только не закрыты, но и накрашены. Их губы были ярко-красными от помады, брови подведены угольно-черной сурьмой, а на щеках лежал толстый слой белил. Он видел женщин, одетых в богатые соблазнительные наряды, улыбавшихся и свободно разговаривавших с мужчинами; слишком легко одетых мальчиков, волосы которых были усыпаны драгоценностями; мужчин, заигрывавших друг с другом… Сидевшая на осле Мария испуганно таращила глаза. Иосиф велел ей закрыть лицо и молиться. Он с облегчением вздохнул, когда они добрались до синагоги, здания, которое в этой языческой стране можно было даже назвать величественным. Иосиф подвел осла к воротам, ведущим во внутренний двор, привязал его к одному из железных колец и несколько поспешно втолкнул Марию внутрь.
«Даже здешний раввин, – подумал Иосиф, – отличается от раввинов Палестины».
Иосиф сразу отметил, что раввин был слишком толстым и все время чему-то улыбался. Конечно, раввин не остался равнодушным к судьбе Иосифа и быстро нашел ему кров в иудейском квартале. Он даже высказал предположение, что старый священник и к тому же плотник мог бы зарабатывать себе на жизнь, обучая своему ремеслу молодых людей.
– Но в этом городе… – начал было Иосиф, задрожав всем телом от возмущения.
