Питер Пэн и Венди | страница 21
— Пусти меня! — приказала она.
— Полетим со мной, Венди! Ты будешь рассказывать нам сказки! Конечно, ей было очень приятно, что он её так просит, но она сказала:
— Ах нет, я не могу… Что будет с мамой?! И потом, я не умею летать…
— Я тебя научу.
— Вот было бы чудесно!
— Я научу тебя вскакивать ветру на спину, и мы улетим!
— О-о! — простонала она, захлебываясь от восторга.
— Венди, Венди, вместо того чтобы лежать в этой глупой постели, ты могла бы летать со мной по небу и шутить со звёздами!
— О-о!
— И знаешь, Венди, там есть русалки!
— Русалки? С хвостами?
— С длинными-предлинными.
— Ах! — вскричала Венди. — Увидеть русалку!
Туг Питер проявил ужасное коварство.
— Венди, — сказал он, — а как мы тебя будем уважать! Венди задрожала. Она изо всех сил старалась остаться дома. Но Питер не знал жалости.
— Венди, — продолжал этот хитрец, — а по вечерам ты будешь подтыкать нам одеяла.
— О-о!
— Нам ещё никто никогда не подтыкал одеяла! — О-о!
И она протянула к нему руки.
— И ты могла бы штопать нам чулки и пришивать нам карманы. У нас на всех ни одного кармана!
Разве она могла устоять?!
— Да, это было бы замечательно! — сказала она. — Питер, а Джона и Майкла ты тоже научишь летать?
— Научу, если хочешь, — сказал он равнодушно.
Она подбежала к Джону и Майклу и стала их расталкивать.
— Проснитесь, — сказала она, — Питер Пэн здесь! Он сейчас научит нас летать!
Джон протёр глаза и сказал:
— Встаю. — Он и не заметил, что лежит на полу. — Э, да я уже, кажется, встал.
Майкл тоже проснулся. При виде Питера глаза его засверкали, словно новенький перочинный ножик с шестью лезвиями и пилкой, но тут Питер подал им знак молчать. В глазах у них мелькнуло то страшное лукавство, которое появляется у детей, когда они прислушиваются к звукам из взрослого мира. В доме было тихо. Значит, всё в порядке. Впрочем, стоп! Тут что-то не так! Нэна весь вечер просто разрывалась от лая, а теперь вдруг замолчала. Эта тишина и насторожила их.
— Гаси свет! Прячься! Живо! — скомандовал Джон в первый и последний раз за всю эту историю.
Вот почему, когда в детскую вошла Лиза, держа Нэну за ошейник, ей показалось, что всё в порядке; в детской было темно, и она готова была поклясться, что слышит, как дети сладко посапывают во сне. На самом-то деле эти негодники сопели нарочно, спрятавшись за оконными занавесками.
Лиза была страшно сердита на Нэну: она месила на кухне рождественский пудинг, а тут ей пришлось всё бросить из-за каких-то глупых собачьих подозрений. Она даже не заметила, что к щеке у неё пристала изюминка. Чтобы заставить Нэну замолчать, она решила свести её на минутку в детскую, но только, конечно, под надзором.
