нагрей мне воды.
- То есть это аналог рвотного камня?
Рош выполнил её просьбу, поставив чугунок на огонь.
- Проверять будешь? Травануть тебя не проблема… Ладно-ладно, не буду. Так где
тут у вас рынок? Ты как хочешь, а я завтра туда пойду. У тебя с травами негусто. Да и
скучно мне… Хочешь, проводи свою сестрёнку.
Не хотелось, но пришлось, потому что Ирис проявила настойчивость. Они
проспорили полночи, а потом утомлённый Рош сдался. Даже записей никаких не сделал –
настолько устал.
Проснулся он оттого, что кто-то тряс его за плечи. Послать всё к мракобесам и
перевернуться на другой бок ему не дали, нагло стащили одеяло и заявили, что обольют
водой, если колдун не соизволит встать. Пришлось сесть, с сожалением думая о данном
слове. Руки так и чесались поставить зарвавшуюся оборотницу на место. Но пришлось
ограничиться предупреждением: «Не смей меня трогать».
- Почему? К слову, всегда любила наблюдать за спящими людьми: вы такие
беззащитные, потешные… В этот раз ты забыл отгородиться заклинанием. Как видишь, ничего не случилось.
- Но будить меня всё равно не смей! – сердито пробормотал Рош, направляясь к
двери. – И, раз уж тебе всё равно нечего делать, то приготовь завтрак.
Ирис усмехнулась: что с него взять, человек! Будь он оборотнем, давно бы
почувствовал запах еды. Оставалось надеяться, что колдун это проглотит. И побыстрее, а то на рынке всё раскупят.
Не раскупили.
Ирис жадно втягивала запахи, стараясь не выдавать свою сущность. Хотя потащила
Роша сначала к травам. Долго в них копалась, торговалась, доказывая, что те или иные
неправильно сушились и не там собраны. Но, в конце концов, отыскала те, которые были
нужны, и повела бровью: мол, колдун, покупай, не труха. Потом поинтересовалась, не
нужно ли ему чего. Подумав, тот решил прибегнуть к её услугам: нос и глаз волкодлака
порой лучше любых клейм и проверок.
Оборотница без труда отыскивала самые чистые экстракты, презрительно морщась, почуяв любые примеси. Единственное, от чего она непроизвольно отшатывалась, было
серебро. В любом виде. Пришлось даже шикнуть, велев вести себя осторожнее.
Кокетливо улыбаясь, Ирис завела разговор об одежде, упирая на то, что «любимый
двоюродный брат не заставит свою сестрёнку ходить в обносках». Выглядела оборотница
и впрямь не лучшим образом, да и пререкаться при стольких свидетелях не хотелось: не
так поймут, поэтому Рош всучил ей дюжину монет и, велев вернуться через час на то же
