напряжён, хотя с освобождением руки дело постепенно пошло на лад. Нет, Рош по-
прежнему не испытывал ни малейшего желания сближаться с оборотницей, но, поразмыслив, пришёл к выводу, что лучше уступить ей. Да и она знала толк в
соблазнении, мягко массируя грудь, пробегала пальцами по рёбрам.
Видя, что колдун уже не вздрагивает, смирился, с обречённым вздохом дав
согласие на использование в корыстных целях, Ирис полностью разделась, на время
оставила его в одиночестве и зашлёпала босыми ногами на кухню. Достала с полки
неприметный бутылёк, плеснула в кружку воды и отсчитала сорок капель. Вернулась
обратно и, приподняв голову Роша, велела:
- Пей – поможет.
Поморщившись, колдун отказался. Он чувствовал себя раздавленным и униженным.
- Это от боли, дурачок, - рассмеялась Ирис.- Для этого тоже могу принести, но не
знала, что у колдунов там всё так быстро умирает. Упрямый же ты!
Решив, что хуже уже не будет (куда уж хуже, если потом всю жизнь позор скрывать
будешь), Рош всё же проглотил странную жидкость. Она действительно мягкой периной
укутала покалеченное тело, на время отогнав терзающие плоть челюсти боли. Теперь он
смог в полной мере оценить умения оборотницы. И не только умения, но и тело. А Ирис
специально то и дело касалась его грудью, полной, округлой, открыто демонстрировала
желание. Не хочет как колдун – захочет как мужчина. Против природы не пойдёшь, особенно если помочь.
Наконец её руки скользнули вниз, сначала едва касаясь, а потом уже сжимая.
Ладонь вольготно устроилась на новом месте, то убыстряя движения, то замирая, то
скользя, то гладя, то сдавливая, то поглаживая подушечками пальцев.
Как ни был Рош преисполнен решимости и убеждения, что не станет потворствовать
усладам волкодлака, но не помогли ни самовнушения, ни молитвы. Он сдался, прикрыл
глаза, а тело отвечало на участившиеся ласки.
Нет, Ирис по-прежнему не казалась ему привлекательной, просто кровь прилила к
чреслам, и бороться с этим было бесполезно.
Видя, что ласк уже достаточно, и лучше без зелий не сделает, оборотница с
наслаждением отдалась бившему через край желанию. С каждой минутой ей хотелось
всё больше и больше, и она не церемонилась и брала, постанывая, впиваясь ногтями в
