Час ноль
Это описание собрано из разговоров бывшего члена конгресса Лоры Перес с другими заключенными в лагере принудительного труда и кадров дорожных камер видеонаблюдения. Лора Перес, мать Матильды и Нолана Перес, понятия не имела о том, какую важную роль сыграет ее семья в грядущем конфликте — а также о том, что через три года ее дочь спасет меня и моих товарищей.
Кормак Уоллес, ВИ: АСЛ, 217
— Быстрее, Нолан, — поторапливает Матильда, усаживаясь с картой в руках в теплую машину.
Семилетний Нолан стоит на обочине, и свет зари очерчивает его силуэт на дорожном покрытии. Мальчик раскачивается, пытаясь как можно быстрее пописать, и наконец в грязи появляется лужица, над которой поднимается парок.
Мы в штате Огайо, на пустом двухполосном проселке. Утро холодное и туманное. На много миль в обе стороны простираются бурые холмы. Мой древний автомобиль сопит, и над покрытым росой шоссе поднимаются облака угарного газа. Где-то вдали пронзительно кричит какая-то хищная птица.
— Вот видишь, мам! Не нужно было давать ему яблочный сок.
— Матильда, не обижай брата. Другого у тебя не будет.
Типичная фраза «мамаши», которую я произносила уже тысячу раз, но сегодня я понимаю, что наслаждаюсь ее будничным, повседневным звучанием. Когда происходит нечто экстраординарное, мы цепляемся за все привычное и знакомое.
Нолан закончил свои дела, но садится не на заднее сиденье, а на место пассажира, прямо к сестре на колени. Матильда молчит, хоть и закатывает глаза: брат не тяжелый, и к тому же она понимает, что он напуган.
— Ширинку застегнул? — спрашиваю я по привычке, затем вспоминаю, где я, что происходит или что произойдет очень скоро. Возможно.
Я бросаю взгляд в зеркало заднего вида. Пока ничего.
— Мама, ну поехали уже. — Матильда разворачивает карту и смотрит на нее, словно взрослая. — Нам ехать еще миль пятьсот.
— Я хочу к дедушке, — ноет Нолан.
— Ладно-ладно, отправляемся, — говорю я. — Но теперь до самого дома никаких остановок.
Я нажимаю на педаль газа, и машина прыгает вперед. В багажнике бутылки с водой, коробки с продуктами, два чемодана, облепленные наклейками с героями мультиков, и туристское снаряжение. Под моим сиденьем, в коконе из черной пластмассы и серого поролона, лежит пистолет «глок-17». Из него еще ни разу не стреляли.
За последний год мир изменился. Машины превратились в диких зверей. Затронутыми оказались все сферы — транспорт, связь, национальная оборона. Несчастные случаи накапливались медленно, но неуклонно, и чем больше таких инцидентов я наблюдала, тем больше мне казалось, что мир может рухнуть в любой момент.
