Путешествия чреваты неожиданными встречами. Вот и Пятница подарила нам такую встречу, оставив неизгладимый след в наших странствиях. Мало того что она совершенно очаровала Люка, довольно скоро по ее вине между мной и Жюли возникли трения. Стоило нам где-нибудь остановиться, как Пятница считала своим долгом заявить о своих правах на это место. Выскочив из машины, она начинала разминаться после долгого утомительного бездействия: носилась взад-вперед, как угорелая, неумолчно гавкала, кидалась в подлесок, откуда доносился еще более громкий лай, которым она оповещала кротов, сурков, ондатр, белок и всевозможных пернатых, что отныне это ее владения, и пусть все об этом знают. Жюли с детства привыкла наслаждаться мирной, безмятежной тишиной окружающей природы, и теперь, когда она с восторгом открывала для себя новые чудесные пейзажи, этим радостям положил конец оглушительный шум и переполох, который устраивала наша неугомонная спутница, помечая свою территорию. Увы, мне, как и Жюли, не удавалось заставить Пятницу помолчать или хотя бы умерить свой пыл.
Но главной бедой оказалась вода. Как все лабрадоры или их дальние родственники, Пятница обожала воду. Она была страстной купальщицей. Страдая от жары, она чуяла любую воду, вблизи или вдалеке, будь то пруд, лужа или река, и тотчас устремлялась к ней. Возвращалась она мокрая и энергично встряхивалась, обдавая нас брызгами с головы до ног. Вначале мы только смеялись, не говоря уж о Люке, который хохотал взахлеб. Но с течением времени нам это надоело и стало раздражать, особенно когда вода из какой-нибудь грязной лужи оставляла на одежде подозрительно пахнущие следы.
Лежа возле заднего сиденья на своем одеяле, превращенном в собачью подстилку, она распространяла по всему салону запах мокрой шерсти. Тщетно мы опускали стекла на ходу, запах не исчезал. Хочу напомнить, что «фольксваген» был и нашим домом, в частности, нашей спальней, и нам приходилось ночевать в этих малоприятных испарениях. Мы, не сговариваясь, видели одни и те же сны, где неизменно тонули в зловонных болотах. Скоро вся наша одежда, посуда и даже холодильник насквозь пропахли тиной. Терпению Жюли пришел конец. Люк, не понимая надвигавшейся драмы, продолжал спокойно дышать этим нездоровым воздухом.
Мы были вынуждены бежать из Нового Орлеана, из города, который, однако, нам очень понравился: его Французский квартал, дома в колониальном стиле с ажурными коваными балконами, негры, лениво дремлющие на порогах деревянных хижин, в тени раскидистых деревьев, саксофонисты на перекрестках, рассылающие свои звонкие рулады на все четыре стороны, — все это было замечательно. Но Пятница, которая тут же плюхнулась в воду Миссисипи, не смогла потом выбраться на берег, к великому ужасу столпившихся там зевак. Пришлось вызывать спасателя-аквалангиста. И мы покинули этот город, опоясанный рекой и плотинами, неосторожно возведенный в местности, расположенной ниже уровня моря. Нечего было и мечтать об остановке в дельте Миссисипи, мы вычеркнули ее из списка желанных достопримечательностей. Нам с Жюли страшно было даже представить себе Пятницу в дельте реки. Увы, штат Луизиана — это сплошная вода, никогда не знаешь, что перед тобой, — море, краешек озера или приток Миссисипи, теряющийся вдали среди стариц.
