Черненко | страница 2



Вины или беды Черненко в этом нет. Вряд ли он догадывался, что был далеко не самой главной фигурой в руках людей, игравших, по Бжезинскому, на «великой шахматной доске», да и вообще едва ли подозревал, что такая игра ведется.

Хорошо известно, что Константин Устинович был избран Генеральным секретарем ЦК КПСС, будучи серьезно больным. Он это знал, но не отказался. Не смог. Какие бы домыслы ни возникали позднее по этому поводу, достоверно известно, что отнюдь не властные регалии его привлекали. Уж чего-чего, а непомерных амбиций и болезненного честолюбия, свойственных многим людям его круга, за Черненко не наблюдалось. За многолетнюю работу в руководящих органах КПСС у него, как и у многих других партийцев со стажем, выработалось свое понимание партийной чести и, если хотите, дисциплины. «Надо», — сказали товарищи по Политбюро, а он привык выполнять партийные задания беспрекословно. Именно так он и рассматривал свое избрание. И относился к обязанностям, которое оно возлагало на него, исключительно добросовестно. Другой вопрос: насколько он смог справиться с тяжелой ношей, понимал ли всю меру ответственности за положение в стране, которая, к несчастью, так же была больна, как и ее руководитель?

Было бы несправедливым подобные вопросы обращать только к одному человеку. В данном случае гораздо важнее понять: какой логике следовало руководство КПСС, принимая явно бесперспективное решение? Только ли чувство самосохранения двигало ими, как иногда принято считать? Ведь были в Политбюро энергичные и сильные руководители помимо того же Горбачева, о кандидатуре которого, кстати, речь даже не заходила при выдвижении Черненко. Еще не заходила.

В книге я попытаюсь ответить на эти вопросы. А пока хочется отметить, пожалуй, главное: большинство этих людей, воспитанных на многолетних традициях КПСС, пуще всего на свете хранили единство партии, оберегали ее от раскола.

Единство — это, пожалуй, одна из самых важных традиций партии, и оно особенно чтилось. Идеей партийного единства в свое время было проникнуто ленинское завещание — «Письмо к съезду». Ради сохранения единства в двадцатые годы Сталин трижды пытался отказаться от должности генерального секретаря. И на наших с вами глазах раскол единства КПСС во второй половине восьмидесятых годов привел к катастрофическим последствиям.

Но священный принцип единства сыграл с коммунистами руководящих органов партии злую шутку — традиция переросла в самообман. Здесь я имею в виду не только членов Политбюро, выдвинувших кандидатуру Черненко для избрания генсеком. Ведь избирали его на эту должность на пленуме ЦК КПСС, и проголосовали члены ЦК за Константина Устиновича единогласно. При всех сомнениях, которые, безусловно, были, среди них существовало негласное правило: на самом верху лучше знают, что надо делать. Если там считают так, а не иначе, значит, так надо, значит, это в интересах партии. Большинство было убеждено, что активно следовать предначертаниям сверху — обязанность, партийный долг каждого коммуниста.