Будь с ней рядом, – услышал Чарли Уизли голос у самого уха, резко дёрнулся и про–лил драконью кровь мимо реторты.
Держись от неё подальше, – услышал Люциус Малфой, слегка нахмурился, прислушиваясь, и задумчиво пригубил бокал рубинового вина.
Присмотри за ней, пожалуйста, – услышал Римус Люпин чей‑то очень знакомый голос, недоверчиво тряхнул головой и зябко поёжился, плотнее запахнув мантию.
Вспомни о ней, – услышал Билл Уизли, заворочался в постели и сонно всхрапнул.
Помоги ей, – услышал Гарри и резко сел на кровати, пытаясь понять, приснился ему этот голос, или он уже не спал.
Нашарив в полутьме очки, он посмотрел на часы. Полседьмого – все равно через полчаса надо было вставать, и Гарри решил одеваться. Привычным движением он потянулся к стулу за рубашкой, но рука окунулась в пустоту: стула на месте не оказалось.
Странно, – подумал Гарри. – Опять, что ли, шуточки Дадли? И как это он умудрился прокрасться в мою комнату и бесшумно переставить стул – с его‑то грацией носорога – чтобы не разбудить меня?
И тут до него дошло: да ведь он же не дома! Ненавистные Дурсли уехали от–ды–хать! На Канары.
***
Лето началось с того, что у тёти Петунии обострилась мания по наведению чистоты и порядка. Нигде не было ни соринки, ни пылинки, а уж если на полу обнаруживалась хлебная крошка или, не дай Бог, волос, то можно было сразу писать завещание, заворачиваться в саван и идти на кладбище. Все было бы ещё ничего, если бы вылизывать дом приходилось не Гарри. Он давно именовал сам себя Золушкой Поттером и домашним эльфом. По возвращении в школу он решил первым делом вступить в организацию Гермионы ВЗаДЭ и принимать самое активное участие в её деятельности, потому что теперь он на личном опыте знал, как трудно поддерживать чистоту и порядок. В результате именно его стараний в доме воцарилась чистота как в аптеке. Но это было даже к лучшему, постоянный физический труд отвлекал Гарри от мыслей о Сириусе.
Тётушка Петуния была очень чистоплотной хозяйкой, но она обладала умением превращать чистоту в нечто более неуютное и неопрятное, чем любая несусветная грязь: там не встань, здесь не сядь, туда не клади, сюда даже не смотри… Дом усилиями тёти превратился в гибрид музея и операционной. Даже обычно сдержанный, невозмутимый (если дело не касалось Гарри, конечно) и непоколебимый дядюшка Вернон лез на стенку от сверхчистюльных требова–ний жены, чего уж говорить о свинтусе и неряхе Дадли, привыкшем раскидывать свои вещи где попало.
