— Какое значение имеет возраст? Вы же фильмы делаете для всех, а не для тех, кому за сорок. Почему я имею право любить ваши картины, но не вправе любить вас самого? Ответьте мне. Не молчите, отвечайте!
Она говорила спокойно, без нервной дрожи в голосе, без преувеличенного восторга.
— Если вы мне откажете, я не обижусь, — проговорила Наташа, глядя на него снизу вверх.
— Откажу? В чём?
— В любовной связи.
— Так вы, оказывается, не абстрактно рассуждаете, а предлагаете мне заняться с вами сексом?
Она кивнула. Она не выглядела шлюхой и не была похожа на одуревшую от восторга девчонку, сгоравшую от желания отдаться своему кумиру. Нет, она была нечто особенное. И Алексей не знал, как ответить. Перевести всё в шутку или поцеловать её в губы прямо здесь, у всех на глазах?
Он заметил, что продолжал держать в левой руке бокал с шампанским. Он сделал маленький глоток и предложил бокал Наташе. Она отпила, наклонив голову к руке Алексея. Он увидел её затылок, прихваченные небрежно волосы и обнажённую шею. Девушка отстранилась от бокала и выжидательно посмотрела на режиссёра.
— Вы же не хотите, — проговорил он медленно, — чтобы мы ушли отсюда прямо сейчас?
— Не обязательно. Я с удовольствием дождусь конца банкета. Здесь же кругом люди, которые делают с вами кино. Мне это очень интересно. Незнакомый мир, незнакомая атмосфера. Мне всё здесь кажется именно таким, каким должен быть богемный мир, но вместе с тем здесь нет ничего нового. Тут точно так, как везде. В студенческих общежитиях тоже так, только размах иной, помельче…
Постепенно становилось шумнее. Скрипачи вскоре отложили инструменты и ушли. Задребезжала ритмичная электронная музыка. Наряженные в римские туники девушки бродили, пританцовывая, среди гостей, приковывая к себе взгляды охмелевших мужчин. Изредка сквозь общий гам слышалось, как где-то разбивалась рюмка. Ближе к ночи многие пошли в бассейн, громко хохоча и раздеваясь на ходу.
— Ну вот, теперь можно спокойно уходить, праздник завершился, началось распутство, — сказал Алексей, подойдя к Наташе. — Или вы хотите поближе познакомиться с римскими оргиями?
— Думаю, что у вас в фильме всё будет выразительнее.
— Хочу надеяться на это, — Алексей взял девушку за руку. — Мне кажется, что я вполне дозрел до поцелуя.
Она подняла к нему лицо, светлое, гладкое, чистое, и он оцепенел от пронзившего его чувства любви к этому лицу.
— Я бы отдал жизнь за то, чтобы это чувство никогда не покидало меня, — шепнул он.
