Обладая большими знаниями, Нарушитель, тогда ещё носивший обычное имя смертного человека, сумел после своей смерти удержаться вблизи живых людей. Так неосознанно поступали души тех людей, которые яростно и болезненно сопротивлялись Закону, в результате чего они становились на какое-то время бродячими призраками. Нарушитель пошёл на это вполне осмысленно. Он не хотел сильно удаляться, чтобы не утратить память своей завершившейся жизни и при первой возможности занять подходящее освободившееся тело, дабы исполнить то, чего не успел сделать до своей кончины.
Сумев однажды отступить от предназначенной дороги после смерти, жрец нарушил Закон, понимая, что рано или поздно ему придётся расплачиваться. Однако он принадлежал к Тайной Коллегии и успокаивал себя тем, что полученные тайные знания помогут ему значительно облегчить путь, хотя в глубине души он знал, что Закон в конце концов возьмёт своё: придётся расплачиваться.
После того как Нарушитель впервые удержался возле живых людей после своей естественной смерти и занял чужое тело, сразу обнаружилось, что почти все его способности, полученные в школе магов, остались не у дел. Новое тело было обычной человеческой плотью. Теперь жрец не обладал никакими сверхъестественными навыками, и это делало его столь же уязвимым, как и других людей. Знания его сохранились, но магические возможности исчезли. Лишь иногда в нём пробуждалось что-то чудесное, руки начинали изливать целебную силу и даже живой огонь, а глаза — видеть сквозь стену. Однако такое случалось крайне редко и было абсолютно непредсказуемо. Впрочем, память о прошлом и умение заглядывать в будущее жили в нём беспрерывно. Он помнил себя, помнил других, помнил также всё, что связано с потусторонним существованием. Ни на секунду в нём не исчезало твёрдое знание, что смерть плоти никогда не обрывает настоящую жизнь.
— Когда б вы все помнили, что смерть — лишь пауза, вы бы не суетились…
Так Нарушитель путешествовал сквозь века, умея выбирать наиболее благоприятные для своих желаний условия существования. Он кочевал из тела в тело, по-настоящему глубоко наслаждаясь человеческими чувствами, но с каждым разом вхождение в чужое тело давалось ему труднее и труднее.
Сейчас, собрав все силы, бывший жрец заставил себя открыть глаза и поднялся на четвереньки. Пролитое вино и обильные следы тошноты превратили его тогу в липкое тряпьё.
Нарушитель-Валерий неторопливо обвёл взглядом атриум.
