— Тише, тише. — Анна покачала головой, кивая на детей, которые по-прежнему безмятежно играли рядом, ожидая призыва вернуться, и Татьяна сникла. — И я никогда не поверю в то, что Никита на такую подлость пошел. А вот почему на него напраслину возвели, еще разобраться надо. Но сделать это я смогу лишь после аудиенции у наследника. Стану просить его помочь мне в свои гражданские права вернуться, а уж потом к Никите поеду…
Анна решительно поднялась, и Татьяна последовала за нею, подзывая детей. Всю дорогу Катенька щебетала, держась за руку матери, а мальчики торжественно шли впереди, и лишь, когда расселись по коляскам и Анна забрала сына и дочь с собой, Ванечка крепко прижался к материнскому боку и спросил:
— А папа ждет нас дома?
— Папа еще немного задержится, — прошептала Анна, целуя его в светло-русую макушку. Она не хотела обманывать сына, но была еще не готова рассказать детям всю правду о случившемся. Анна хотела избежать еще одной муки, их и так оказалось слишком много для нее.
После обеда, когда детей увели спать, Анна собралась было подняться к Лизе, но дворецкий сообщил ей, что внизу ее ждет карета. «Наташа», — поняла Анна и, объяснив причину своего отъезда Репниным (они так странно переглянулись, хотя и промолчали, услышав об участии Наташи в ее делах, но Анна не решилась тратить время на разбирательства), она с благодарностью за все сделанное ими откланялась и заторопилась к выходу.
Анна была уверена, что они с Наташей направляются к великой княгине, фрейлиной которой та оставалась уже много лет, но, когда Репнина велела кучеру подъезжать к Зимнему дворцу не со стороны главных ворот, а с набережной, и остановиться близ углового, неприметного входа, она удивилась и не преминула высказать свое недоумение.
— Вы еще успеете поблагодарить Марию Александровну, — заметила Наташа. — Ваше главное дело — не материнское, а гражданское, и потому нам следует в первую очередь предстать перед его высочеством.
— Но отчего мы идем таким странным путем? — растерялась Анна.
— Не всякая известная дорога — прямая, — усмехнулась Наташа и первой прошла мимо потупившего взор, но торопливо и явно по привычке взявшего перед нею во фрунт часового.
Анна последовала за Репниной и все то время, пока они пересекали холл кордегардии в первом этаже и узкий длинный, плохо освещенный коридор, уходивший куда-то в глубь Зимнего дворца, не переставала со смущением думать о том, зачем Наташе понадобилась вся эта секретность и окольные пути. Анна считала свое дело справедливым, а оно, собственно говоря, и являлось таковым! Так зачем же княжне Репниной вздумалось вести ее потайными ходами, как будто в ее желании встретиться с великим князем и изложить перед ним свою просьбу, было что-то незаконное и достойное осуждения.
