нас на собственном опыте.
Обычно иностранные разведки, вспоминал он, приказывали своим
агентам выходить на первую, короткую радиосвязь в течение первых трех часов
после заброски их в СССР. Противник полагал, что чекисты, если сразу же
захватят их агента, будут в нем долго разбираться, собирать и анализировать
шпионскую экипировку, доставлять задержанного, как минимум, в областной
центр КГБ, получать санкцию на "работу" с ним из Москвы и так далее, Короче
говоря, время радиосвязи будет упущено, и это станет свидетельством
провала. Одновременно в процессе подготовки шпиона к нелегальной заброске в
СССР сотрудники разведки обговаривают с ним ряд условных сигналов, с
помощью которых он должен передать, что его действия контролируются КГБ.
В связи с этим вспоминаются широко известные по кинофильмам такие
"примитивные" условности, как отсутствие точки в письме и т.д. Однако на
деле условные оповещения постепенно совершенствовались. Допустим, сигналом
того, что агент захвачен, являлось орфографически грамотное письмо,
отправленное им в разведцентр. Если же агент работал самостоятельно, то в
одном из первых пяти слов письма он должен был сознательно пропустить одну
гласную букву. Если же мы, контролируя агента, поправим эту "описку", то
попросту провалим оперативную игру.
Или вот еще один условный знак. По радио резиденту американской
разведки в Латвии Бромбергсу пришла из Центра шифрограмма следующего
содержания: "Сообщи, что тебе известно о заходе в Рижский залив Балтийского
моря двух советских подводных лодок последней конструкции. Цели прибытия и
дальнейшего назначения".
Содержание подобной радиограммы ни у кого не вызывало подозрений.
Однако включение в текст слов "Балтийское море" означало: "Не работаешь ли
ты под контролем КГБ?" Ответ в благоприятном случае должен был быть
примерно такой: "Море с чертом улетело на Луну" или какая-либо другая
абракадабра. Тогда американцы получали подтверждение, что все в порядке.
Согласно условиям разведигры Балтийское море, когда его нужно было назвать,
как говорится, по делу, именовалось Варяжским.
В чем заключался смысл ведения оперативных игр? Главные выгоды
состояли в том, что наши органы госбезопасности получали таким образом
достоверные сведения об устремлениях разведок, о методах и приемах их
работы по сбору разведывательной информации, о технических средствах,
входивших в разведывательно-шпионскую экипировку, о каналах связи между
