Пока он листал бумаги, все молчали. Первым не выдержал Иннокентий:
– Что там? Ну, что?
Ярошкевич поднял на него глаза.
– Сам посмотри.
– Я в этом ничего не понимаю!
– Дайте мне! – вмешалась Ева. – Ну, дайте же!
Она схватила документы и впилась в них взглядом. Зашуршали листы, которые женщина откладывала в сторону, пробежав глазами.
Марфа Степановна опустилась на стул и сидела неподвижно, словно высеченный из камня идол. Руки спрятала в карманы лоскутного фартука и смотрела перед собой, строго поджав губы.
– Все правильно, – изменившимся голосом проговорила Ева. – Марфа Степановна действительно собственница всего, что перечислила.
– Собственница, но лишь временно, – поправила Марфа. – Вот найду хозяина этим деньгам и все передам ему.
По комнате пронесся еле слышный вздох. На секунду Маше показалось, что она слышит мысли, повисшие в загустевшем воздухе.
«Старуха совсем съехала крышей. Свихнулась на почве религии, ударилась в православие».
«Черт, все правда… Она богата!»
«Какой же я идиот… Надо было приехать к ней раньше. Обтяпали бы дельце втихую, без этих глупостей с самым достойным».
«Нас не так много… У меня есть шанс!»
«Господи, сколько денег… Этого не может быть!»
Маша даже зажмурилась, чтобы прогнать голоса, витавшие в воздухе.
Когда она открыла глаза, Иннокентий дрожащими руками надевал очки в золотой оправе. Ева нервно накручивала на палец белокурый локон.
Гена Коровкин, точно проснувшись, придвинул к себе чашку с чаем и одним глотком осушил ее. Похоже, он даже не заметил, что именно выпил. Жена что-то шептала ему на ухо. Матвей Олейников сгреб бумаги и внимательно изучал их, покусывая губы. Борис с Нютой погрузились в размышления и сидели с отсутствующим видом.
Маша ожидала от встречи всего, что угодно, но только не этого. Теперь стало ясно, отчего так неприязненно и молчаливо встретили ее новые родственники: опасались, что появился новый претендент на наследство.
«Но они могут не волноваться, – подумала Маша. – Каждому ясно, что Олейникова остановит свой выбор на ком-то из тех, кого знает всю жизнь. Но как же это все странно и неожиданно…»
Марфа Степановна хлопнула ладонью по столу, прервав молчание:
– Ну что, все убедились, что я вам не сказки рассказываю? И не сошла с ума на девятом десятке? А, Иннокентий?
Анциферов вздрогнул и дернул себя за бородку, словно желая проснуться.
– Мы, конечно, сразу поверили, – пробормотал он. – Правда, скажу честно, решили, что Светицкий оставил вам кругленькую сумму на старость… Не думали, что все имущество.
