Спортсмены, кроме впервые обучавшихся девушек, имели летный опыт, контрольных полетов им требовалось меньше, чем курсантам-первогодкам, так что у меня появилось свободное время для тренировки, и я много летал, отрабатывая пилотажные комплексы для соревнований, а также пытаясь выполнять более сложный пилотаж, чем требовалось по их программам. Но маневренные, тем более технические возможности самолетов Як-18 и Як-18У многое не позволяли: например, нельзя было выполнять перевернутый полет или управляемые "бочки", так как при отрицательной перегрузке выбивалось масло из дренажной системы, что могло нарушить нормальную работу двигателя, да и техник ворчал, вытирая самолет, "по уши" забрызганный маслом…
Где-то в 1958–1959 годах стало известно, что в Москве, в Центральном аэроклубе (ЦАК) и в некоторых других, появились чехословацкие самолеты, выполняющие любой пилотаж как в прямом, так и в перевернутом полете, а вскоре и к нам прибыл в аккуратном ящике этот диковинный аппарат — Z-226 "Тренер".
Очень легкая, изящная машина, специально предназначенная для акробатического пилотажа, могла летать на спине до 3 минут, так как ее мотор Вальтер-Минор VI-3 и топливомасляная система устойчиво работали в течение этого времени.
Глаза у меня сразу загорелись на эту игрушку, но летал на ней только командир другого спортивного звена Леонид Нестеренко, прошедший переучивание на специальных сборах, да и он летал очень мало и ничего особенного не показывал — пролетит на спине, выполнит пару "бочек" и этим ограничится.
Больше никому в аэроклубе полетать на этом необычном для нас и очень хорошем самолете не разрешили, почему — неизвестно. Так и стоял он без дела, пока его куда-то не отправили.
Весной 1960 г. к нам поступил новый самолет — Z-326 "Тренер-Мастер", более современная, с убирающимся шасси, но более тяжелая машина. Ну, тут я уже от начальства не отстал, пока не добился разрешения начать подготовку на этом "Тренере". Так в июне 1960 г. появился в моей летной практике самолет, с которого началась во многом другая летная жизнь, почему я и начал эту главу с первого полета на этом самолете.
Почему другая? На обычном самолете при выполнении большинства фигур пилотажа летчика прижимает к сидению, для набора высоты нужно взять ручку управления на себя, для разворота влево отклонить ручку влево и нажать на левую педаль; действия эти естественные и становятся привычными для летчика.
Теперь самолет переворачивается на спину. Мало того, что висишь на ремнях и кровь приливает к голове, так надо все делать наоборот: отдавать ручку от себя для набора высоты, для разворота влево — по отношению к земле — ручку нужно отклонить влево, но дать правую педаль.
