Они в них без остатка превратились,
Он напирает так, как будто смог бы
Протиснуться в ее живое тело.
Она его так крепко обняла,
Что, кажется, в себя вобрать готова.
Как будто кожа стала вдруг изнанкой,
И оба очутились в оболочке,
(Непроницаемой для мокроты и грязи
И месива из фиников, но очень
Чувствительной к такой же оболочке),
Которая тела их превращает
В сплошное сладострастье. Извиваясь,
Их туловища буйствуют, дерутся,
Пуская в ход колени и зады.
Вот неразрывный, чуть ли невесомый,
Затянутый из тел сплетенных узел,
Стремительно свою меняет форму…
