— Того, что привезла «скорая»? С язвой двенадцатиперстной кишки? — уточнила сестра.
— Того самого.
Заглянув в журнал, она сообщила:
— Мистер Хартботтл идет на поправку. Пришел в сознание, состояние стабильное, показатели в норме. Хотите на него взглянуть?
— Да, пожалуйста.
Мистер Хартботтл выглядел бодрым, хотя щеки его были бледны.
— Добрый вечер, доктор! — хрипловатым голосом поздоровался он, когда сестра раздвинула занавески вокруг койки.
— Вечер добрый! — Энтони улыбнулся. — Как самочувствие?
— Горло побаливает.
— А больше ничего?
— И вот тут — немножко. — Больной указал пальцем на живот.
Сестра откинула простыню, и Энтони наклонился осмотреть шов.
— Отличный получился шовчик! — сказал он, выпрямляясь. — А горло у вас болит от наркоза. Не волнуйтесь, скоро пройдет. Завтра зайду к вам и прочту свою любимую лекцию о губительных последствиях курения, употребления алкоголя и неправильного питания. Договорились?
— Как скажете, доктор! — Мистер Хартботтл пожал плечами. — Я на все готов, лишь бы снова не ложиться под нож.
— Вот она, людская благодарность! — пошутил Энтони, и медсестра с готовностью залилась смехом, что почему-то вызвало у него глухое раздражение.
Обойдя всех своих больных, он зашел напоследок в палату интенсивной терапии — осмотреть пациента с аневризмой аорты. Вроде бы операция прошла успешно, но состояние больного внушало серьезные опасения.
Взглянув на мужчину, опутанного сетью проводов и трубочек, Энтони спросил у медсестры:
— Как он?
— Состояние стабильное, — сдержанно ответила та.
Однако через полчаса у больного случился разрыв аорты, и, несмотря на все усилия медиков, спасти его не удалось.
Когда Энтони вернулся к себе в комнату, было далеко за полночь. Усталый, он сидел в ночной тиши, тщетно пытаясь выкинуть Лину из головы и заглушить желание обладать ею. Перед сном Энтони долго стоял под холодным душем, но ему так и не удалось погасить огонь в крови.
Заснуть Лина не смогла: поворочавшись без сна, она встала, выпила пару чашек кофе и, раскрыв книгу, долго блуждала невидящими глазами по строчкам. Рано утром, совершенно разбитая, с тяжелым сердцем начала собираться на дежурство. Обычно на работе Лина косметикой не пользовалась, но, бросив взгляд в зеркало, решила припудрить темные полукружья под глазами и подрумянить бледные щеки.
Наверное, она перестаралась: увидев ее, дежурный врач отделения Джон Блэйк вытаращил глаза и одобрительно присвистнул:
— Вот это да! Выглядишь потрясающе!
