После ухода императора и его войска из Южной Калабрии сюда прибыл шваб и верный Штауфенам посол от германских князей Ансельм фон Юстинген. Он принес королю, не достигшему еще и семнадцати лет, сообщение о том, что германские князья выбрали его германским императором.
До сих пор с Фридрихом обходились как с вещью, вероятно, как с дорогой вещью, такой, например, как королевская печать, но все-таки не как с личностью, обладающей собственной волей. Он, долгие годы находившийся под опекой, всеми отталкиваемый, теперь стоял перед императорским наследием своего отца. Какое решение он примет?
Судьба подарила юному королю перед возвращением Вельфов в Италию передышку в два, может быть, в три года. Он мог бы использовать их, чтобы покорить баронов с континентальной части королевства, наверняка с тяжелыми, чреватыми большими потерями боями. Он мог бы ограничиться только Сицилией, все еще остающейся житницей всего Средиземноморья. А мог бы использовать богатство острова для усиления обороноспособности, сделав его недоступным для нападения. Именно так рекомендовали поступить семейный совет и его супруга, королева, в 1211 году родившая ему сына и наследника.
Юноша сделал другой выбор.
Он стремился в Германию. Если там решение будет принято в его пользу и против Оттона, тогда Сицилия, усиленная мощью империи, будет в безопасности.
Решение Фридриха обусловлено не только разумом, выборы он воспринял как миссию и призвание, заявив впоследствии: «Поскольку никто другой не захотел бы принять вопреки Нам и Нашим правам предложенный Нам империей сан… когда князья призвали Нас, их выбор удостоил Нас короны».
Папе также пришлось преодолеть большие сомнения, оказывая молодому Штауфену покровительство при получении короны германских императоров. У него в ушах звучало его собственное пророчество, когда он давал согласие королевству и империи Штауфенов: «Этот мальчик с годами поймет, что Римская церковь лишила его чести императорского титула, тогда он откажет ей не только в благоговении, но и будет бороться с ней любым возможным образом, разорвет ленные узы сицилийского королевства и откажет ей в привычном послушании».
Поэтому папе тяжело далась поддержка кандидатуры Фридриха. Но он, великий и сильный духом человек, находился в безвыходной ситуации. Лишь одного политика папа мог противопоставить императору Оттону IV — Фридриха Гогенштауфена.
Удивительно следующее: папа еще до того, как царственный юноша приготовился к броску на континент, срочно послал своего легата в Палермо для коронования сына Фридриха, младенца Генриха, королем Сицилии. Королева-мать Констанция приняла на себя регентство, так же как пятнадцать лет назад это сделала норманнка Констанция. Фридрих торжественно и письменно подтвердил ленную зависимость Королевства обеих Сицилии от суверенитета папы.
