Его глазами | страница 72



Грызя свою сигару, разъяренный премьер-министр Великобритании вышел из столовой вслед за султаном.

* * *

Прибытие де Голля было своего рода молнией без грома, которая все же несколько освежила атмосферу. Султану явно хотелось побыть у нас подольше, хотелось подробно и с чувством обсудить некоторые из вопросов, поднятых отцом за обедом, но отцу предстояло в этот вечер еще много работы. Он знаком предложил капитану Маккри остаться, чтобы вести записи, пригласил Роберта Мэрфи и Гарри Гопкинса; остался и я, поскольку мне предназначалась роль виночерпия. Остальные гости ушли. Все было готово к приему Шарля де Голля.

Он прибыл через десять минут. Чело его было покрыто мрачными тучами, и он не проявлял особой любезности. Его беседа с отцом продолжалась с полчаса, причем отец был обаятелен, а де Голль держался весьма сдержанно. Вот образчик их диалога:

Отец: — Я уверен, что мы сумеем помочь вашей великой стране вернуть свое место в мире.

Де Голль (Нечленораздельное мычание).

Отец: — И я заверяю вас в том, что моя страна сочтет для себя честью принять участие в этом деле.

Де Голль (мычание): — Это очень любезно с вашей стороны.

Как только этот странный разговор окончился, француз, сидевший в кресле, как будто он аршин проглотил, встал, выпрямившись во весь свой огромный рост, и торжественно промаршировал за дверь, ни разу не оглянувшись.

Через несколько минут снова прибежал Черчилль вместе с Макмилланом. В течение часа они с отцом делились впечатлениями от своих бесед с де Голлем. Дурное настроение генерала, видимо, нисколько не взволновало отца; я думаю, что это соответствовало тому представлению, которое он заранее составил себе о де Голле. Сначала говорил Мэрфи, потом Черчилль, за ним Гарри, потом отец и, наконец, снова Черчилль. Я сидел и думал: а как настроены люди в самой Франции? Как настроены участники движения сопротивления? За кого они? За де Голля? За Жиро? Ни за того и ни за другого? За обоих? Как узнать это? Кто из них прав?

Я услышал спокойный голос отца:

— Что прошло, того не воротишь. Вопрос уже почти разрешен. Возьмем этих двоих: они равны по рангу, должны нести равную ответственность за создание Консультативной Ассамблеи. Когда она будет созвана — произойдет возрождение французской демократии. Когда она начнет работать — французская демократия сделает свои первые шаги. И тогда французы сами смогут решить, как им быть с Жиро и с де Голлем. Это будет уже не наше дело.