Вдруг, обнаружив, что съемка идет уже почти три часа, Юрий Алексеевич сказал: «Ну хватит. Поберегите пленку до среды! В среду увидимся в редакции».
До вечера 27 марта все сотрудники «Огонька» сидели в редакции, теряясь в догадках, потому как приглашенные не приехали. Никто еще не знал, что в этот день разбился во время тренировочного полета первый космонавт Земли Юрий Гагарин... Круглый стол не состоялся.
Четыре страницы в траурном номере журнала заняли фотографии, сделанные в воскресенье дома у Гагарина. Ухтомский хотел поставить в это «Последнее интервью» заключительным кадром фотографию с «уходящим» Гагариным — был сделан и такой снимок... Главный художник и главный редактор воспротивились, сказав, что это не фотография, а мистика.
Позже, на фотографической выставке, репортаж из четырех фотографий, заканчивающихся именно этой работой, был награжден медалью.
А в те мартовские дни никто не сумел эту фотографию отстоять. Да и вообще, все «огоньковцы» тогда думали, что попадут в «историю». Дело в том, что сразу после выхода «Огонька» с последним репортажем из дома Гагарина в редакцию журнала позвонили из лечсанупра Кремля. Возмущались ложью и подлогом, названными «Последнее интервью».
— Этого не могло быть, — заявлял голос в трубке, — так как в воскресенье 24 марта жена Гагарина находилась в загородной больнице!
И только когда Ухтомскому сказали, что это дело подсудное, ему пришлось выдать дежурную сестру, которая под честное слово первого космонавта отпустила домой на воскресенье больную Валентину Гагарину...
Наземный «человеческий» фактор и гибель Гагарина
Официальных разъяснений, почему в несложном тренировочном полете разбились Герои Советского Союза и классные летчики, — нет до сих пор.
А расследование катастрофы между тем велось небывалое. Три комиссии, правительственная и две рабочие (по материальной части и летно-методическим вопросам), по крупицам просеивали информацию о последнем полете космонавта № 1. Но была еще и четвертая комиссия, про которую немногие знали. Ее возглавлял один из руководителей Управления контрразведки КГБ СССР Николай Душин.
В 1991 году я готовился к защите кандидатской диссертации в архивах военной контрразведки. Среди других бумаг я обнаружил документы по катастрофе самолета Гагарина и Серегина. И тщательно изучил их. У меня сложилось впечатление, что Гагарина — конечно, ненамеренно — подвели к тому, что случилось. Не Гагарин погиб, а Гагарина не уберегли...
