– Комедия не сочетается с возвышенным, – сказал Онгора, – и такой автор не может быть избран в поэты императора.
– Возможно, новый двор не так взыскателен, – сказала герцогиня.
– Поэзия не служит пустым забавам, – стойко сказал Онгора.
Герцогиня могла только согласиться и кивнула.
– Значит, вас заботят претензии этого Сервантеса?
Онгора понял, что его тупое упрямство начинает воздействовать на герцогиню. Она так легко может его раскусить.
– Нисколько, – ответил он небрежно и сел на диван возле нее. – У меня есть для вас кое-что. – Она изобразила вежливый интерес. Ей всегда было трудно принимать подарки. – Это сборник моих последних стихов. И вы первая, кто их увидит. Конечно, после императора. – Они вместе улыбнулись. Он – подкрепляя обман, а ее позабавила его лесть. Один из пажей приблизился с книгой. Онгора взял ее – изящный, красиво переплетенный томик – и преподнес герцогине. Она улыбнулась, чуть наклонила голову и прочла надпись на переплетной крышке с внутренней стороны.
– Начну читать сегодня же вечером. – Она положила книгу на колени. Его ужалила мысль, что сборник уже забыт. Наступила пауза.
– Я только что вспомнила, – сказала она, – почему фамилия Сервантес показалась мне знакомой. Он написал стихотворение для похорон покойного императора.
– А, да. Мне кажется, вы правы, – сказал он. Желчь уже подступила к его горлу. Онгора успел понять, что этот Сервантес, этот старый солдат и корявый поэт, – его враг.
В кильватере этого осознания в его разуме стремительней яда сложился хитрый план. И когда план обрел четкость, Онгора расслабился. Он откинулся на спинку дивана и вежливо зевнул. – Быть может, – сказал он, – вам стоит подумать об этом положении для себя.
Она улыбнулась холодной улыбкой.
– Не думаю, что мне дано писать для императоров. – Ирония была жгучей. – Я не создана для церемониалов. Этот дом, я его хозяйка – вот избранный мной способ служения империи.
Он посмотрел на нее с изумлением. Она оценивала этот пост, исходя из его обязанностей, а не как опору для честолюбивых замыслов.
– Справедливо, – сказал он, словно вопрос был исчерпан. И дал молчанию сработать. – Тем не менее, – сказал Онгора, – ни одна знакомая мне женщина не сравнится с вами умом.
Герцогиня сказала саркастично:
– Это, возможно, делает меня пригодной в императрицы.
– Я меньше всего хотел принизить вас, – сказал он и обаятельно улыбнулся. – Но у меня нет ни малейших сомнений, что у вас была бы превосходная возможность получить этот пост, пожелай вы его.
