Капитан Аредондо не выстрелил. В мертвой тишине они долго смотрели друг на друга. И лейтенант Монтейя закрыл глаза, потому что он умер.
И в это время послышались шум, крики, выстрелы совсем неподалеку от площади.
Выскочивший дозорный в панике завопил:
— Вилья!.. Вилья! — и бросился вниз по улице, ведущей из городка.
Страшная паника охватила всех колорадос капитана Аредондо. Он сам еле пробился к своему коню, вскочил на него. Через несколько секунд площадь опустела.
Ворвался Панчо Вилья со своим отрядом.
Часть отряда бросилась преследовать колорадос. Сам же Вилья осадил коня. Спешился. Как-то виновато взглянул на Джека.
Часть всадников из его окружения тоже спешились.
Вилья подошел к трупам, снял сомбреро и долго стоял молча. Все стояли молча. Наконец Вилья тяжело вздохнул и тихо сказал, глядя на убитых — на тех, с кем вчера танцевал, с кем до этого ходил в бой.
— Простите, друзья… Я немного опоздал.
Он повернулся к своим кавалеристам и отдал приказ:
— Поднять землю!
Немногие женщины, которые стояли на улице и хранили до сих пор молчание, бросились к убитым, упали на колени, начали вопить, плакать, рвать на себе волосы, и Вилья сказал еще раз:
— Поднять землю! (по-мексикански это значит — похоронить убитых).
И тут Вилья увидел труп паренька, который чистил ему сапоги.
Он подошел к нему, бережно поднял его на руки, прижал к себе, словно сына. Прикрыв глаза, помолчал, а потом сказал Джеку:
— Если бы у меня были деньги, я сделал бы ему памятник из чистого золота.
Он отнес паренька к стене, у которой солдаты начали копать ров, и бережно опустил его на землю.
В городок ворвался еще один отряд кавалеристов. Впереди всех на огромном коне мчался Чава Гонсалес. Его нога были толсто замотаны бинтами. Осадив коня, он спросил:
— Где „Красавчик“?
— Ушел, — ответили ему.
Чава длинно выругался, а затем, подняв руки к небу, взмолился:
— Пресвятая Дева Гваделупская! Помоги мне поймать его!
Вилья, не обращая на него внимания, стоял не двигаясь и только смотрел на своих убитых солдат.
Словно поняв, что ему требуется разрядка, к нему подошел капитан Гино Терека и, улыбаясь во весь свой щербатый рот, негромко сказал:
— Панчо! Говорят, есть хороший бык!
Вилья круто повернулся к нему, долго смотрел в глаза:
— Действительно, хороший?
— Да. Сам Луис Леон спиливает ему рбга.
К майору Чаве Гонсалесу, постоянно сидящему на своей лошади, ибо он не мог ступать покалеченными ногами по земле, подъехал солдат во фраке.
— Чава, они там лежат.
