— Азиз и вправду не слишком умен. Но имя запомнил. Смешно стало, понимаешь: урус Урусов! На нем были погоны капитана.
— Капитан русской армии! И вдобавок друг Умида! — Бодхани раздраженно мерял шагами террасу. — Тимур всегда умел создавать неприятности. Придется объясняться с Сарыбеком! Если узбеки решат за него мстить — жди беды. Какого Иблиса этот урус забыл в чайхане?
— Спрашивал дорогу к дому Шамси Абазарова.
— Арвой дадод барегам! Тут еще и «железный» Шамси!.. И почему я не придушил своего первенца сразу после рождения?!
— К Шамси убийца не поехал.
— Ты допрашивал домулло?
— Отец, мне далеко до твоей мудрости. Но не настолько! Может, не проявлять слишком большого рвения?
— Нет. Поймай! А там посмотрим, насколько он нужен Хорезму и Ирбису! По крайней мере, будет козырем в наших руках.
— Сомнительный козырь!
— Какой есть. И тот еще поймать надо. Пока мы даже примерно не знаем, где он прячется!
— Это вопрос времени.
— Хорошо. Иди, сын. И вернись с этим урусом. С ним, а не с его головой. Он нужен живым.
Таджикистан, Пенджикент
— Ассалам алейкум, Фаррух!
— Ваалейкум ассалам! — ответил Амонатов и тут же перешел на русский, — неужели люди Ирбиса так быстро выполнили свою работу? За полночи?
«Язык» Ирбиса потребовал встречи посреди ночи, причем настаивал на присутствии «гостя бека». Впрочем, Борис и сам бы пришел. Юринов уже часа два не находил себе места, гадая, что могло задержать Андрея.
— К сожалению нет, уважаемый, — посланник тоже заговорил по-русски, — твоя посылка еще не дошла до адресата. Я с другим делом. Тебе просили передать вот это, — он протянул маленькую фигурку.
— Конь? Ты уверен, что его передал не тот человек, которому я вчера посылал сообщение?
— Передавший не захотел назвать имя. Он не получал никаких посланий. Но просил сообщить, что он твой друг.
— Это, конечно, хорошо. Только непонятно. Впрочем, от дружбы я никогда не отказываюсь.
«Язык» посмотрел на Фарруха. Глаза хитро блеснули в неверном свете:
— Еще тот человек просил передать: вчера русский капитан не поделил дорогу с Тимуром Ахмадовым. Теперь у баши Бодхани всего один сын. Русский уехал в сторону Сарвады.
— Андрей! — ахнул Боря.
— Сектаны кысмет! — выругался Фаррух, — Из всех Ахмадовых Тимур — самый невменяемый. Был. Ты принес плохие новости, посланник.
Таджик только пожал плечами в ответ.
Юринов, сидевший прямо у входа, нервно подскочил:
— Надо выручать!
— Как? У нас не хватит сил воевать с Ахмадовым! Даже, если и были бы… Там же некуда деться. Если капитана еще не поймали ночью, то днем точно сумеют! Тимур был редкостный дурак и ублюдок, но отец не простит смерть сына. Разве что твой друг прорвется в Матчу. Шамсиджан с удовольствием укроет любого, кто сыпанул Бодхани соли на хвост. Хоть это и означает войну.
