— Центр Семнадцатому, — произнес он на языке, понять который не смог бы ни один посторонний.
— Здесь, — прозвучал ответ на том же наречии.
— Я прошел Айни. Есть новости. Заезжий русский убил Тимура Ахмадова.
— Старшего сына Бодхани?
— Да. И троих охранников.
— Кто?
— Чужой. Уехал на джипе с русскими номерами.
— С ним кто-нибудь был?
— Нет. Русский был один. Перед стрельбой спрашивал дорогу к дому «железного» Шамси. После ушел на Сарваду.
— Принял. Тебе срочная задача…
Парень молча выслушал инструкции, и машина, развернувшись на узкой дороге, покатила обратно к Айни.
Таджикистан, Душанбе, Дивизия
— Разрешите, Сергей Павлович?
Полковник Рюмшин поднял голову от бумаг.
— Заходи, Андрей Владимирович! Чаю будешь?
— Не откажусь, — Пилькевич бросил взгляд на лежащие на столе документы, — и тебе не дает покоя этот загадочный «спецназ»?
— Да вот, люблю загадки разгадывать, понимаешь! Пока на всех фронтах затишье, можно и голову поломать немного.
— И как успехи?
Рюмшин громко вздохнул.
— Никак.
Пилькевич уселся на продавленный стул, сдвинул в сторону какие-то рапорта и утвердился локтями на командирском столе.
— А я тут, между делом, вспомнил одну вещь. Служил у меня в Центроспасе такой старлей Бахреддин Устаев. Когда всё случилось, он был на выездном посту. В первый день примчался в Душанбе. Семья у парня там оставалась, семеро детей и жена. Только лучше бы не приезжал… — спасатель помолчал немного, — в общем, отправил его назад. Мол, там тоже люди остались, надо выводить. Мужик в Душанбе с ума бы сошел. Уехал. И с концами.
— И что? Тогда люди тысячами пропадали.
— Пропадали. Только Бахреддин должен был проскочить Анзоб задолго до появления Бодхани.
— Логика понятна. И что старлей твой может? — Рюмшина явно заинтересовал разговор.
— Много чего может. Водитель прекрасный, особенно на горных дорогах. Альпинист хороший. Не военный совсем, срочка только. Офицером уже в Центроспасе стал.
Пилькевич мотнул головой и продолжил, опередив полковника:
— Ребят такого уровня старлей подготовить не мог, сам знаю. Речь о другом веду. Всё пытался вспомнить, где его пост тогда ставили. Посты-то, каждый год в разных местах организовывали. Куда народу побольше приедет, там и… Так вот, вспомнил. В «Алаудин-Вертикали»! — и увидев недоумение на лице командира, добавил, — ущелье Пасруда!
— То есть, думаешь, твой старлей «шайтаном» заделался? — полковник даже забыл про остывающий чай.
— Не знаю, не знаю… — задумчиво протянул Пилькевич. — Он ведь не один там остался. А среди альпинистов всякие ребята попадаются. Помню, ездил как-то на Кавказ. По обмену опытом. Был там парнишка. Младше меня лет на пять. Когда я уезжал, Палыч его сопровождающим определил, на поезд до Минвод проводить. В общем, нарвались на шпану. По Высоцкому — их восемь, нас двое. На самом деле, не восемь их было, четверо. Но не суть. Витёк такое творил… Я и ударить-то успел всего пару раз. И не выбил никого. Он их, считай, в одиночку разложил.
