«В это время Казань уже стала обстреливаться с того берега Волги красными, а днем шла бомбардировка с аэропланов. Поэтому вагоны трамвая подавались с вечера и шли с потушенными огнями. Особенно опасным местом было большое открытое место между окраиной города и пристанями, которое усиленно обстреливалось по ночам. Пароходы и пристани были без огней, так как временами также подвергались обстрелу. Иногда пароходы снимались с пристаней и временно отходили, погрузка прерывалась. Были случаи возврата трамвайных вагонов. При этих обстоятельствах у служащих, которые должны были сопровождать ценности и сдавать их приемщикам на пароходах, явно не было желания сопровождать эти ценности в трамвайных вагонах. Но в то время рассуждать, а тем более не повиноваться нельзя было. Случалось, что некоторые пытались не являться на службу, но таких разыскивали в городе и приводили силой.
Эвакуацией ценностей из Казани в Самару руководил начальник особого эсеровского отряда, солдаты коего сопровождали трамвайные вагоны до пристаней. Подачей барж и пароходов распоряжался командующий речной флотилией Ковалевский. На каждый пароход я назначал по 3–4 человека от банка, чтобы контролировать ценности в пути, доставить и сдать их на место в сохранности. Старший из командируемых снабжался особой препроводительной бумагой с обозначением подробно суммы, номеров ящиков и прочих отличительных признаков».
16 августа под Казанью впервые в истории Гражданской войны красные атаковали противника сразу двадцатью самолетами. После налета, пользуясь сгущающимися сумерками, летчик А.Ю. Штурм сумел оторваться от аэропланов красных и посадить свою машину на нейтральной полосе. На следующий день по этому поводу главным комиссаром Красного Воздушного флота А. В. Сергеевым был составлен рапорт:
«16 августа 1918 г. под Свияжском… А.Ю. Штурм вылетел на самолете “Ньюпор-24” для обстрела г. Казани и, возвращаясь обратно, заблудился из-за позднего времени и сел между нашими позициями и расположением чехословаков у дер. Елизаветинская…. Летчик бежал в лес и пропал без вести. На другой день под моим руководством летчики Павлов, Ингаунис, Былинкин и комиссар группы Семенов пошли выручать самолет. Ввиду отказа красноармейцев 1-го Сов. Вл. полка, 6-го Латышского полка, сидевших в окопах, идти за самолетом… комиссар Семенов пошел со мною на разведку в деревню, где нашли самолет, и, позвав 5 красноармейцев, на крестьянских лошадях под угрозой расстрела хозяев их, вывезли таковой в наше расположение вполне исправным. Прошу об отпуске мне в виде награды комиссару Семенову 5000рублей из особо отпущенных мне сумм».
