— Давай, — охотно согласился я, — нам трёх будет достаточно.
Через шлюз огромного корабля мы прошли в небольшой пятиместный флайт. Усевшись, я повернул своё капитанское кресло назад и убедился, что Юля, Таня и Аполлион пристегнули ремни. Я посмотрел направо. Из соседнего флайта, через большое стеклянное окно Даша показала мне большой палец, говоря, что она готова к вылету. Я посмотрел налево и, увидев аналогичный жест от Виталия, запустил открытие шлюза для всех трёх космолётов.
Проверив все системы, мы поочередно вылетели из гигантского корабля под названием «Ковчег». Виталий остался на орбите, чтобы если что, прийти нам на помощь. А мы на двух флайтах стали снижаться на заселяемую нами планету. Мы будем первыми людьми, кто ступит на неё — весьма волнующее ощущение. Я очень надеялся, что ребята позволят это сделать именно мне.
— Воздух пригоден для дыхания, — внезапно сказала Тринити.
Последнее, что я помнил, — это пыльный асфальт и обжигающую боль. После этого я на продолжительное время оказался в пустоте. Память на этот раз работала хорошо. Я попытался понять свои новые ощущения и вдруг осознал: я снова стал живчиком. Ощущения были уже привычными, я тут был уже как минимум два раза.
Вот я опять оплодотворяю яйцеклетку. Вот я опять начинаю делиться. Вот я уже снова стал эмбрионом. Всё проходило по давно задуманному сценарию. И отличия от прошлого раза на этом этапе развития искать было бесполезно.
Мне тяжело было думать на посторонние темы, поэтому целых пять месяцев я развивался не отвлекаясь. Но когда рост немного затормозился, я стал часто вспоминать свою прошлую жизнь. Я раскручивал клубок воспоминаний с конца — в обратном порядке вспоминать было удобнее. Последнее, что я помнил, — это свой прыжок со стеклянной крыши. Жалко, что я в этот раз так сильно испугался, что не успел запомнить полёт в ярких красках.
Потом я стал в деталях вспоминать тот разговор с Тринити и Штерном. Время тянулось медленно. Я плавал вниз головой в околоплодной жидкости и уже так вырос, что мне становилось тесно в животе моей новой мамы. Было необычно помнить себя 73-летним стариком, но не находить подтверждения этому. Как будто вселился в чужое тело. Думаю, со временем привыкну.
Когда сформировался слуховой аппарат, меня ждал большой сюрприз. Я услышал голос мамы, и он был совсем не знакомым. Я сначала не мог разобрать речь, но потом научился это делать и сильно удивился. В том мире, где я появился, все окружающие люди, которых я с трудом слышал сквозь толстый слой жидкости, говорили на английском языке.
