Если честно, я очень скучал по домашней пище. Мама готовила очень вкусно, и мы часто находились на кухне. Запахи стояли такие, что кухню я воспринимал как комнату для пыток. Человеческая еда стала для меня навязчивой идеей. Когда научусь ползать, обязательно украду пару жареных крылышек. Конечно, приятно было, что грудь у мамы красивая, но она явно не приспособлена для удобного питания. Приходится потрудиться, чтобы выдавить оттуда 50-граммовую порцию. На каждую рюмку молока мне приходится тратить по 20 минут. Мало кто задумывается, как тяжело питаться маленьким детям.
Неужели нельзя подоить маму и кормить меня уже из бутылочки? Жаль, что у меня нет зубов — я бы ей намекнул. Уже через неделю после рождения я научился фокусировать взгляд. Жить стало интереснее. Я рассмотрел своих маму и папу. Я пытался понять, чем они отличаются от русских людей, но не мог найти ответа. Но они были настоящими американцами. Внешность выдавала их сразу. Мама мне нравилась очень сильно, так как она непонятным образом умела угадывать мои желания.
Говорил я пока как радиоприёмник под водой. Я пытался сказать: «Я хочу на улицу!», а получалось у меня: «Уааааау, уаааааау!». Папа в такие моменты гремел передо мной погремушкой. А если мне везло и рядом была мама, она сразу собирала меня гулять и выносила во двор. Папа вообще был похож на инициативного дурака. Он делал много ненужных вещей. Пытался успокаивать меня звуком воды. По ночам тряс меня как угорелый, когда я просто просил включить свет. Выносил меня на улицу, когда я был голодным. Договориться с ним было очень тяжело.
Но я мстил ему по-своему. Я улыбался, когда входила мама, и переставал это делать, когда она звала папу. Я целую неделю старался не показывать папе, как улыбаюсь. Он от этого очень злился — так я научился нескольким американским ругательствам. Но однажды он пришёл домой в таком смешном фартуке, что я рассмеялся. Папа чуть не умер от счастья. Вот как мало ему нужно, когда рядом есть я.
Мне начинало нравиться быть ребёнком. Я весь день занимался дрессировкой этих взрослых. Мама понимала сразу, а папу приходилось учить. За эти смешные глупости, которые вытворял мой папа, я полюбил его, как и маму. Я не помнил отца в прошлой своей жизни, поэтому решил восполнить эту любовь сейчас. Кстати, я всё время пытался понять, кто у них в семье главный — после меня, разумеется.
Единственное, что мне не нравилось в этой новой жизни, — что я немного тупею. Мозг нужно тренировать, но делать это решительно невозможно, когда все твои дни похожи друг на друга. Нужно побыстрее расти и уходить в школу. Чтобы размять мозги, я пытался вспомнить школьную программу, но без интернета под рукой делать это было крайне тяжело.
