Потом Элеонора опять исчезла, и я слышала ее лишь по телефону из различных уголков страны, куда она отправилась путешествовать на яхте со своим капитаном.
Через пару месяцев снова раздался тревожный звонок, на этот раз от Элеонориной секретарши, которая испуганно верещала о том, что ее начальница была на Лазурном берегу и еще в понедельник разваривала с московским офисом, но вот уже третий день никто не может с ней связаться по горящему деловому вопросу, потому что ни один ее телефон не отвечает.
Заподозрив неладное, приезжаю к ней домой, убеждаю консьержа, подтвердившего, что она дома и никого не принимает, открыть дверь его ключом.
Ужасный вид выпившей, опухшей и заплаканной Элеоноры, а также отвратительный спертый запах в ее квартире, словно здесь побывали бомжи, заставил меня отменить пару деловых встреч и приняться за реанимацию подруги.
Распахнув широко окна, напоив Элеонору бодрящим чаем, вылив остатки St-Emilion из бутылок в раковину и убедившись, что спиртного в доме больше нет, приступаю к расспросам.
Обхватив голову руками и покачиваясь, сильная деловая женщина плакала, как маленькая девочка. От обиды.
Оказалось, что неделю назад она была в гостях у родственников, и малолетний племянник, чтобы попрактиковаться во французском, клянчил у нее возможность пожелать спокойной ночи Красавцу, оставшемуся в Элеонориной московской квартире.
Ничего не подозревающая женщина великодушно набрала номер и протянула мобильный юному полиглоту, который в недоумении тут же передал его обратно.
Включившийся автоматически от нажатия одной кнопки мобильный телефон Красавца, остававшегося в полном неведении, передавал странные звуки.
Элеонора с изумлением услышала и с ужасом поняла, что ее Красавец занимается любовью с какой-то Наташей, безбожно коверкая при этом русскую речь.
Срочно вылетев в Москву, она не только обнаружила следы босых ног на передней панели своего «лексуса» и тюбик дешевой помады на полу, но и наняла частного детектива, с помощью которого узнала ужасную правду.
Красавец завел себе восемнадцатилетнюю провинциалку, великодушно, из щедрых Элеонорой выплачиваемых зарплат, выделил малолетке пятьсот долларов на повышение квалификации из помощницы мойщицы головы в захудалой парикмахерской до младшего парикмахера и тешил свое самолюбие восторженностью юного создания по поводу «лексуса».
Припертый к стене Красавец сначала долго отнекивался, а потом зло сказал, что даже мужья изменяют, а они с Элеонорой еще не женаты.
