— Сожалею. Все время всплывает что-то новое.
— А есть у нас что-нибудь, чтобы бросить волкам?
— Немного.
— Пойдешь вместе со мной. — Ее слова прозвучали как приказ.
— Но нам же нечего им сказать.
— Именно поэтому. И скажешь это ты. — В голосе Моене зазвучали командные нотки. — Пресса желает слышать именно тебя.
— Да, но я не желаю с ними разговаривать.
— Тебе придется с ними разговаривать, — сказала Моене. — Иначе они такого накрутят из этого дела! Одинокая женщина найдена зверски убитой в своем доме. Бывший муж испарился…
— Мы ведь совсем не знаем, насколько «одинокой» она была.
— Тем больше причин заткнуть им глотку, Валманн. Ты ведь так красноречив… — Она попыталась улыбнуться, однако ее взгляд из-под очков говорил о другом.
Даг Эдланд слышал звонки в дверь, но вскочил с кровати, только когда начали стучать. Стук не прекращался. Он набросил халат на футболку, затянул пояс и побежал к входной двери. Сквозь замерзшее стекло он различил силуэты нескольких мужчин. Тут он по-настоящему испугался, и ему больше всего захотелось убежать обратно в комнату, нырнуть под одеяло и зареветь.
Он открыл дверь. На пороге стояли трое, причем двое в полицейской форме.
— Что случилось? — Он прерывисто дышал, словно только что вернулся с пробежки. Как бы он хотел как раз сейчас пробежаться! Погода вроде улучшилась, виден кусочек синего неба.
— Ваше имя Даг Эдланд? — спросил тот, что был в штатском, самый высокий из троих.
Он кивнул.
— Старший инспектор Юнфинн Валманн из полиции Хамара. — Полицейский показал удостоверение. — А это инспекторы Арве Сульстранд и Ульф Эрик Энг.
— В чем дело? — Он произнес эти слова непроизвольно. Ему не нужен был ответ. Он думал о другом. В его голове проносилось множество неприятностей, связанных с таким визитом.
Старший инспектор строго взглянул на него и сказал:
— Речь идет о трагической смерти. Мы полагаем, что вы знаете этого человека, и хотели бы задать несколько вопросов. Можно нам войти или вы поедете с нами в управление?
Даг Эдланд растерялся. Кто умер? Кто мог умереть из тех, кого он знает? У него мало знакомых в этом городе, так кто же, черт возьми?.. Он ударился в панику и уже не мог выдавить ни слова. В голове все стерлось, и мысли побежали в обратном направлении: что там у него в комнате? А на кухне? Не лежит ли там что-то такое, что может его скомпрометировать, сообщить о нем лишнее?
— Ну и как?
Высокий инспектор не производит враждебного впечатления, он не внушает прямого страха, но выражение его лица серьезное. Такая напускная профессиональная серьезность прикрывает его настоящую цель, а именно: вынюхать преступников, схватить их и засадить за решетку. Так думал Даг Эдланд, придерживая халат, пояс на котором развязался и висел по обе стороны. Нет, он не может рискнуть и впустить их в дом. Тем более когда он в таком состоянии. Не то чтобы он был не подготовлен. Но кто знает, на что они могут обратить внимание в его квартире? Придется что-то объяснять. Это следователи, и они на работе. Бог знает, чем он рискует, если впустит их в свою личную жизнь. Слишком рано. Он много чего не хочет или не может рассказать полиции. Их профессиональная подозрительность может исказить факты и придать значение незначительным мелочам. А объяснять все детали своего теперешнего существования для него сейчас хуже, чем быть разоблаченным как преступник.
