Владимир Сергеевич замолчал, как всегда, устремив взгляд в исчезающий во тьме противоположный берег. Потом, тяжело вздохнув, продолжил.
– Я, конечно, иногда волей-неволей встречался с людьми и из моего прошлого в этом времени и из моего прошлого в прошлом. Все встречи были очень тяжёлыми. Вот, например, ещё при жизни Гали ко мне подошла на улице странно знакомая пожилая женщина и спросила:
– Простите, вы, случайно, не родственник Владимира Сергеевича Емельянова?
Я насторожился и тут же узнал женщину: это была учительница биологии из той школы, в которой я сам когда-то преподавал. Конечно, я соврал, что никакой я не родственник.
– Тогда извините, – сказала женщина, – но вы очень похожи на работавшего когда-то в нашей школе преподавателя труда. Он пропал без вести двадцать семь лет назад: ушёл вечером в магазин – и не вернулся. Грустно, правда?
Я не мог не согласиться, что это действительно очень грустно.
А два месяца назад меня по службе занесло на Пречистенку. И я буквально нос к носу столкнулся с человеком, лицо которого невозможно забыть, – с Лохматым. Он сосредоточенно, целеустремлённо шёл по улице, не обращая внимания на прохожих. Признаться, меня как током ударило: лето! 2009 – 40 = 1969. Он шёл в прошлое, шёл ко мне! Я последовал за ним. И правда: Лохматый дошёл до дома №16/2, остановился, решительным, злым взглядом смерил дом и шагнул к подъезду. Разумеется, мне и в голову не пришло его останавливать. Когда Лохматый исчез в подъезде, из моих ног, казалось, вынули кости – так они ослабли. Я вдруг явственно почувствовал, какая она зыбкая, связь между временами: вот Лохматый здесь, через мгновение окажется в прошлом, а ещё через двое суток встретится со мной, молодым и счастливым, в далёком 1969 году. И странно, каким этот далёкий 1969 года показался мне тогда близким.
Владимир Сергеевич потёр виски и извиняющимся тоном сказал:
– Извините, заболтал я вас, пора и собираться.
Я понял, что сейчас самое неподходящее время для вопросов: банкир явно находился не здесь, а витал в других, понятных ему одному мирах.
Мы молча собрали снасти и, скомкано попрощавшись, разошлись.
Признаться, я был ошарашен концовкой – или не концовкой? – истории банкира и, вернувшись домой, понял то, с чего начал свои воспоминания о встречах с Владимиром Сергеевичем: цени своё время, потому как своё время, оно потому и своё, что ты в нём свой. А с чужого – с денег ли, со времени ли – не наживёшься. Чужое – угли на голову. Кто же в результате путешествий во времени оказался счастливее? Явно не Курбатов, не Ремизов, не Лохматый и не Ярославец. Только – и то с натяжкой – Владимир и Галина, но они-то попали во временные переплёты не по своей воле, оставив, тем не менее, после себя кучу разбитых судеб своих родственников.
