День рождения Гали, 18 августа, отмечали уже в Москве. Приехал Борис Витальевич, две недели назад получивший (возможно, за Лохматого) звание подполковника. Отношения между ним и нами можно было – с натяжкой – назвать дружескими. По крайней мере, у нас хватало ума не лезть не в своё дело, а у него – смотреть сквозь пальцы на некоторые наши вольности мировоззрения.
Вскоре выяснилось, что у новоиспечённого подполковника крупные неприятности. Надо отдать Борису Витальевичу должное: он не хотел портить нам праздник, но обмануть интуицию бывшего банкира, в совершенстве изучившего в прошлом будущем язык тела, и понимавшую больше чем знавшую Галину было невозможно. И шеф в конце концов признался, что разбил вдребезги свою "копейку" и что даже его зарплаты и сбережений на восстановление не хватит, а без личной машины – он сам не свой.
Как автомобилист я понимал, что машина это наркотик, что если на неё подсядешь, то иначе никак, и решил помочь, но, понятно, не бесплатно.
– А что, – предложил я, вспомнив далёкие уже 50-е, – скоро ведь суперсерия СССР – Канада стартует, ага?
– И что, – Борис Витальевич понял меня с полуслова, – хочешь мне результат серии сказать? Так ясно, что канадцы выиграют. Или, скажешь, нет?
– Выиграют, – успокоил я, – но вот только ставить на них нужно не до первого матча, а после пятого.
– Не понял, – пьяно нахмурился шеф. От выпитого его голос слегка огрубел.
Я улыбнулся и, взяв листок бумаги, написал (ох эти старые добрые перьевые ручки с баллончиком, помните?): "СССР – Канада – 7:3, 1:4, 4:4, 5:3, 5:4, 2:3, 3:4, 5:6". Протянул ему.
– Теперь понял?
Борис Витальевич улыбнулся, но потом помрачнел:
– А всё-таки жаль, три поражения подряд. Как же так?
Я тоже тяжело вздохнул:
– Бобби Халл по приказу второго тренера травмирует Харламова. А без Харламова…
– Понятно, – расстроено протянул подполковник. Но потом широко улыбнулся: – А что, разведу рубликов на триста парочку полкашей, всё равно им, старым пердунам, деньги тратить не на что. Что ты за это хочешь? – Борис Витальевич не хуже меня читал язык жестов, видел, что я не просто помочь напрашиваюсь.
– Связку ключей, которую вы у меня изъяли.
– Зачем? – оторопел шеф.
– Да просто на память. И потом, доживём же мы в конце концов до 1997 года. Как я тогда в свою квартиру войду и в свою машину сяду? И потом – какую ценность она представляет? Обычные ключи и кругляш из пластмассы.
Борис Витальевич покрутил толстой шеей:
