Кабинет делят на четверых(один стол делят двое, он им нужен только иногда, у них есть еще рабочие помещения в своих виллах!) представители Внешнеторговых Объединений и других образований, вроде ВАО (Всероссийское акционерное общество). Помимо меня, официально представляющего В/О «Разноэкспорт», еще Коля Богинич — Представитель «Союзвнештранса», Валера Майоров-«Ингосстрах», и нечасто появляющийся вообще в Торгпредстве, Олег Александрович Виноградов, представитель «Совэкспортфильма».
Вполне богемная компания, из которой лишь ваш покорный слуга должен был соблюдать ритуал ежедневного присутствия, находившись собственно в штате Торгпредства, а все остальные пользовались статусом прикрепленных, т. е. почти что вольных стрелков. Да и жили они все на своих виллах, что сразу повышало их социальный статус. При этом обязанности проводить какую-нибудь дурацкую политинформацию, или участвовать в партсобрании — политкружке-семинаре этот статус не отменял, и вольные стрелки должны были «соответствовать высокому званию… и моральному облику» точно так же, как мы, штатные сотрудники. Их это жутко раздражало, даже больше, чем нас, по-моему, обособленное, почти свободное проживание, относительно большая свобода в материальных ресурсах (у каждого существовал свою бюджет на «представительские расходы»), создавали иллюзию автономии, но, как говорили советские вожди «нельзя жить в обществе и быть свободным от него», в общем, Большой Брат он все видит.
На второй день я познакомился с торгпредским юристом, «старослужащим» по нашим меркам, он почти единолично пользовался старенькой прокуренной Тойотой, так как почти ежедневно должен был мотаться в Посольство по своим юридическим спошь «секретным» делам, тут он неизменно напускал туману, поднимая значимость. В Посольство он меня, пока безлошадного, и отвез, «вставать на профсоюзный учет», по дороге наставляя как жить в замкнутом коллективе, что «все кругом козлы», «арабы — сволочи», чему я внимал, укрепляясь в мнении, возникшем от пяти минут с ним общения — у парня в жизни не все в порядке, не любит он людей.
В дальнейшем это он виртуозно продемонстрировал и в отношениях со мной лично, не раз по доброте душевной «подставив», — по мелочи, правда. В круг моего общения он входить не мог, да и не успел — через несколько месяцев он отбыл на Родину, одной кислой физиономией стало меньше. Интересное дело, люди с подобной огромной негативной энергией, несмотря на свою невзрачность, неинтересность что ли, надолго остаются зазубринами в памяти.
