Но, может быть, болезнуя неблагодарностью, скажешь: черви выпрядают нити, еще более тонкие, нежели люди? Но и это — дело Божией попечительности. Чтобы ты не высоко думал о мудрости, с какою успеваешь в искусствах всякого рода, и не величался множеством богатства, Благопопечитель посредством червей вразумляет тебя, что не от твоей зависит это силы, а есть дар Божия человеколюбия. Но, давая тебе этот урок, и утешает вместе, чтобы не скорбел ты, уступая над собою победу червям, потому что тебе же предоставляет нити сии и твоему игу подчиняет их делателя.
Ты один из всех живых существ построил красивые города, укрепил их башнями и оградами, устроил прекрасные гостиницы и жилища и пристанями совокупил море с сушею. Но поелику Творец создал тебя смертным в настоящей жизни, знал, что будешь впадать в болезни (уделом смертного страдания), то научил тебя и врачебному искусству и сим познанием вооружил против страданий. Он научил тебя знать различие невидимых по наружности недугов и по движению бьющихся жил распознавать усиление и ослабление лихорадочного жара, узнавать время начала припадка, высшую его степень и приближение к концу, предусматривать признаки смерти, распознавать род того вещества, которое производит болезнь, и против него употреблять то, что с ним во вражде, влажное иссушать, горячее охлаждать, холодное разжигать и согревать, скопившееся до излишества изгонять вон рвотными и слабительными врачевствами или сечением кровеносных жил. И какое слово обымет или множество недугов, или множество врачеваний? Ибо многое враждебно телесной природе, но и противодействующие тому средства многочисленны; искусство много открыло противоборствующего каждой болезни.
Посему–то Творец повелел земле произращать и многие травы, не только годные, но и негодные для пищи, потому что мы, люди, имеем нужду не в одной только пище, но и во врачевании. Так, одни из трав приготовляем в снедь себе, другие поедают травоядные животные, иные собирают врачи и приготовляют из них целительные врачевства, и вредное в пище делается целебным врачевством. Посему и это да не побуждает тебя к обвинению Промысла; напротив того, все сие уста благопризнательные призывает к хвалению.
Но я, осмелившись пуститься в море мудрости искусств, уподобляюсь тем, которые плывут по морю, отовсюду обуреваются волнами и желают достигнуть суши. Так и я усиливаюсь избегнуть, подобно приражению каких–то волн, скопляющихся у меня мыслей, поспешить к концу, как бы коснуться морского берега.
