Приключения Огуречной Лошадки | страница 31
И начался суровый разговор.
— Какое тебе молоко копеечное! — топала ногами коза. — Я такое дело раскручиваю! Сама ж говорила: похожа, похожа, а теперь опять за своё? Молоко ей подавай! У меня уже всё получается. Я, может, завтра взлечу!
— Да будет тебе! Взлетела одна такая, — махнула рукой бабка. — Где взлетишь, там и сядешь.
— Завтра у меня встреча с испанцами, послезавтра — с итальянцами. Я уезжаю на гастроли в Америку!
Болтая, Коза раскладывала по столу, кровати и подоконнику фотографии.
— Узнаёшь? То-то!
Яркие снимки изображали Алексашеньку в виде Огуречной Лошадки. Вот она резвится с детьми на песчаном острове среди пальм и фламинго. Вот она летит с девочкой на спине над морями-океанами, а вот скачет по горам по долам.
Ахая и близоруко щурясь, тётка Полина рассматривала фото.
— Вроде… ты. Или не ты? — недоумевала она. — И когда успела-то? Море, горы… Разве ты где дальше этого леса была?
— Ой, вооще! Вот серость! Это ж современная техника! Компьютерная графика! — блеяла Алексашенька, выкатывая свои зелёные глазищи. — Как, похожа я на Огуречную Лошадку? — победно наступала она на Полину. — Вот то-то и оно, что похожа!
— А я-то теперь как же? — взмолилась Полина.
— Со мной не пропадёшь. Будешь у меня по хозяйству. Не реви, не реви. Лучше делом займись — грязищу развела, ступить некуда! Да пошевеливайся! А я в косметический кабинет. Массаж да макияж… Оттуда сразу на вернисаж. Вернусь, как освобожусь, ближе к ночи.
За калиткой раздался нетерпеливый автомобильный гудок. Коза чмокнула Полину в щёчку и, виляя задом, процокала по лестнице.
— Гуд бай!
— И на кого ж ты меня бросаешь! — завыла Полина. — Как же?.. За что же? — Она заголосила на весь посёлок и выбежала за калитку, но её Алексашеньки и след простыл.
Только пыль долго стояла туманом, оседая на сирени.
Наутро к Кате прибежал Повар.
— Их надо немедленно разделить поровну.
— Что? Что такое? Я ничего не понимаю! — отбивалась от него Катя.
— Я имею в виду волшебные семечки! Вот! Вот же они! В твоём кармане!
Подлетели две вороны.
— Не зажимай! Мы знаем, они у тебя! Мы всё слышали!
— Вот-вот! Весь посёлок знает, а она не знает! — не отставал Повар. — Я протестую! Семечки общие! Это народное добро! И нечего присваивать! Это грабёж! Подсудное дело! Я требую конфисковать и посеять!
Повар разгорячился, стал красным и размахивал руками, призывая свидетелей. Зеваки собирались, толпились вокруг него. Воодушевлённый их поддержкой, он влез на перевёрнутый мусорный ящик и заговорил громко, на весь посёлок:
