В сестринскую заглянула молоденькая сестричка из инфекционного отделения, расположенного в соседнем корпусе. Видимо, на улице пошел дождь — ее белая косынка была вся в мокрых пятнах. Круглое добродушное лицо сестрички пылало возбужденным румянцем. Она с порога выдохнула:
— Елизавета Евсеевна! Помогите! Я сегодня первый раз одна дежурю. А у нас больной тяжелый, с малярией. У него температура сорок и семь десятых.
— Так пригласите доктора, — спокойно сказала Лиза.
— Павла Петровича вызвали к больному. Я его жду-жду, а он все не возвращается. А что делать, не знаю. Я все забыла!
И слезы градом покатились по тугим щекам.
Лиза набросила пальто и побежала вместе с новенькой в инфекционное отделение. В процедурном кабинете вымыла руки, по хирургической привычке тщательно потерев их щеткой.
— Подайте спирт и лоток, пожалуйста, — попросила сестру.
Та с готовностью метнулась к шкафу и подала бутыль и эмалированный лоток. Лиза смешала в равных дозах спирт и воду, взяла салфетки и объяснила, что нужно больного обтереть, тогда и температура снизится. Новенькая уже не плакала и почти успокоилась. Но Лиза, с сомнением посмотрев на нее, решила довести дело до конца.
— Может быть, вместе пойдем? Больной, говорите, тяжелый…
— Да! Пожалуйста! Миленькая Елизавета Евсеевна! Пойдемте вместе. С вами я не боюсь. Вы только не думайте, я потом привыкну. Пойдемте, я покажу. Он у нас в боксе лежит.
И, подпрыгивая от нетерпения на коротеньких толстеньких ножках, новенькая заспешила по коридору.
В палате стояла кровать, почти вплотную придвинутая к окну. В ногах, на металлических перекладинах спинки, висел скорбный лист. Лиза прочитала: «Левин Борис Михайлович, 1898 г. р. DS: малярия». Ниже надписи температурная кривая, вычерченная красным карандашом, панически взметнулась вверх. Лиза взяла безвольно брошенную руку, нашла пульс. «Учащенный, но хорошего наполнения», — привычно отметила. Больной лежал с закрытыми глазами. Когда сестры вошли в палату, его веки слегка дрогнули, но, видимо, даже это движение было для него непосильным. Его лицо пылало от жара, иссушенные запекшиеся губы тесно сомкнуты. Лиза взяла с тумбочки поильник и бережно напоила больного, потом обтерла горячее тело салфетками, смоченными смесью воды и спирта, а на лоб положила мокрое полотенце.
В палате стояла густая тяжелая духота. Лиза настежь распахнула оконные створки. Из парка ворвался прохладный влажный воздух, пахнувший палой листвой. Лиза обернулась к больному и заметила, что он внимательно смотрит на нее.
