четырехкомнатной квартиры на трех человек...” (с. 112). Какими апартаментами, дачами, охраной и обслугой пользуется в 1994 году генерал-полковник Волкогонов, трудно вообразить простому смертному... Но зачем же так бессовестно грубо извращать личную жизнь великого человека? Ведь Владимир Ильич не “получил”, а снял, на короткое время, частную квартиру и не на
троих, а на
четверых, ибо, кроме его самого, жены и тещи, здесь же стала жить Мария Ильинична, приехавшая для учебы в Сорбонне. Честный историк должен бы добавить подробность из письма Крупской, что эта квартира “была нанята на краю города” и что одна из комнаток, в которой “стояла лишь пара стульев, да маленький столик”, служила приемной для довольно многочисленных посетителей. И последнее: в этой шикарной квартире Ульяновы жили всего лишь полгода и после отъезда Марии Ильиничны уже втроем, переехали на глухую улочку Мари-Роз, где сняли двухкомнатную квартиру. “Приемной” стала кухня...
“Денежные тайны” являются частью главы “Дальние истоки”, но, как и другие подглавки, засорены отрывками из документов и материалов, с “дальними истоками” ничего общего не имеющих. К чему, спрашивается, приводить здесь выдержки из заседания Политбюро от 22 апреля 1922 года, на котором обсуждалась смета Коминтерна?
И как надо понимать такой пассаж: “Ленин любил распоряжаться денежными делами. По его распоряжению в июне 1921 года перевезли в Кремль 1878 ящиков с ценностями. Так ему было спокойнее” (с. 113). Так в чем же и тут упрек Ленину? Не в присвоении ли ценностей? — Нет. Так, значит, в том, что глава Совнаркома заботился о сосредоточении национального богатства в старинных кремлевских хранилищах?
В заключение разбора мифов о пресловутых “денежных тайнах Ильича” напомню десятилетиями жирующему у элитарной госкормушки портретисту завет древнеримского мудреца Эпиктета: “Не берись судить других, прежде чем не сочтешь себя в душе достойным занять судейское место”.
вместо “портрета" - пасквиль
Анализу первой главы волкогоновского двухтомника “Ленин” я посвятил четыре обстоятельные статьи, в которых на конкретных фактах постарался показать, что шумно разрекламированная новинка — этот вовсе не “политический портрет”, а сборник компилятивных статей, изобилующих к тому же сплетнями, мифами, домыслами, грубыми ошибками. Если бы я подверг столь тщательному разбору остальные главы только 1-го тома (“Магистр ордена”, “Октябрьский шрам” и “Жрецы террора”), то мой анализ составил бы полтора десятка критических статей, что не под силу моим издательским возможностям. Поэтому придется останавливаться лишь на ключевых моментах опуса сановного автора, когда охаивание Владимира Ильича, созданной им большевистской партии и Великой Октябрьской революции принимает настолько наглый характер, что не может не вызвать естественного протеста.
