дворянство, этим же правом стала обладать и его жена. В 1879 году с получением чина действительного статского советника, И. Н. Ульянов получил права
потомственного дворянства, но он так и умер, не оформив эту привилегию ни себе лично, ни супруге, ни детям... И только 17 июня 1886 года Мария Александровна с младшими детьми была внесена в 3-ю часть родословной книги симбирского дворянства
[9]. Поэтому подпись Владимира Ильича в 1891 году свидетельствует лишь о том, что его мать и он сам являются потомственными дворянами. И для подтверждения этого факта Волкогонову не следовало делать сноски “8” и “9” на фонды бывшего ЦПА ИМЛ (РЦХИДНИ): в собраниях сочинений Ленина давно обнародованы документы, которые он подписывал как дворянин. Зачем дважды доктору наук ломиться в открытую дверь?
Продолжая изложения своего “видения” ленинской генеалогии, автор оспаривает указания “Биохроники”, что дед Владимира Ильича по отцу был “крепостным крестьянином”: он полагает, что таковым был прадед — Василий Никитич Ульянинов (Ульянин, Ульянов). “Почти всю жизнь дед В. Ульянова Николай Васильевич,— продолжает с глубокомысленным видом Волкогонов,— прожил одиноко, и лишь когда ему перевалило за пятьдесят и у него скопилось немного деньжат, он женился на дочери крещеного калмыка Анне Алексеевне Смирновой...”
Если бы наш портретист читал исследования астраханских и горьковских историков 1960-х годов, а также книгу “Ульяновы в Астрахани” А. Маркова издания 1970 года, то сам-то бы понял истоки родословной Ульяновых и не морочил бы голову читателям в 1994 году. А правда состоит в том, что дед Ленина до 1800 года был крепостным помещика Брехова. А женился он гораздо раньше, чем это уверяет автор, и в 1812 году, когда ему было 43 года, имел уже сына Александра[10]. Жена Н. В. Ульянова, действительно, была урожденной Смирновой, но никто не вправе называть Анну Алексеевну “дочерью крещеного калмыка”. Такого документа Волкогонов нигде не видел и его утверждения, что “В. И. Ленин во внешнем облике унаследовал в значительной степени калмыцкий... тип лица от своей бабушки-калмычки”* — это очередная “утка” претендента на звание академика...
Оставляя на его совести пересказ о старшем брате И. Н. Ульянова Василии Николаевиче без упоминания источника — романа “Семья Ульяновых” М. Шагинян, название которого Волкогонов переиначил в “Семейство Ульяновых”, отмечу лишь очередную выдумку Дмитрия Антоновича, которую охотно подхватили другие хулители Ленина. Я имею в виду заявление, что будто бы Василий Николаевич “незадолго до своей смерти (есть, правда, лишь косвенные свидетельства) выслал денежную часть своего состояния младшему брату” (с. 48).
