- Делала "колесо".
- С вашим чувством юмора наши застолья превратятся в регулярные шоу. Он открыл входную дверь и ввел ее в темную кухню. - Вы будете утром завтракать?
- Буду. - Она старалась не замечать, как запрыгало ее сердце, когда он вошел вслед за ней. - В какое время вы завтракаете?
Вспыхнула лампа, и она не знала, от чего ослепла больше - от внезапного света или от его усмешки.
- В пять утра, ровно. - Его палец мягко поднял ее подбородок, чтобы закрыть разинутый рот. - Доброй ночи, Джина.
ГЛАВА ПЯТАЯ
- Доброе утро, Джина! Хорошо спали?
- Нет. Здесь так неспокойно, что уснуть невозможно. - Она открыла буфет, прищурившись, заглянула туда и захлопнула дверцы.
- Что, визг тормозов, вопли сирен?
- Да! - Еще две дверцы буфета подверглись той же операции. - Где эта чертова кофеварка?
- Нету.
Пэриш достаточно хорошо читал по губам и примерно догадался, каков был ее ответ.
- За третьей справа от вас дверцей есть растворимый кофе.
- Ненавижу растворимый кофе.
- Могу заварить чай, если устроит.
Она сделала гримасу, фыркнула и открыла третью дверцу справа.
Джина только что поднялась с постели. На ней был тот же туго подпоясанный халат, что и в ту ночь, когда он подобрал ее на взлетной полосе, и весь ее облик никак не вязался с доносившимся сюда мычанием коров: даже полусонная, с растрепанными волосами, она сохраняла удивительную элегантность.
Тяжело опустившись на стул против него, Джина с такой сонной грацией занялась расчесыванием волос, что Пэриш едва не застонал. Чтобы справиться с собой, он занялся тостами и яичницей на своей тарелке:
- Я смотрю, вы не ранняя пташка. - Но ведь еще не утро.
- Если солнце встало, уже утро.
- Но еще темно.
- Светает. Постойте на веранде, посмотрите на восток, и вы увидите самый красивый восход на свете.
- Я едва сижу на стуле, едва вижу свой кофе. Не издевайтесь надо мной.
Она протянула руку за хлебом, и глубокий вырез ее халата приоткрылся, поддразнивая уголком гладкой оливковой кожи. Это ты издеваешься, подумал Пэриш, чувствуя себя несчастным.
- Не уверен, что вам понравился завтрак, - сказал он, увидев на ее тарелке два сиротливых кусочка хлеба. - Если вы любите каши, я могу принести крупу со склада фермы, но в холодильнике есть яйца, колбаса и бифштексы. Не стесняйтесь.
- Все хорошо. Спасибо.
Она погрузила хлеб в молоко, потом разломала его ложкой. Он обратил внимание на ее изящную руку с длинными пальцами и покрытыми лаком ногтями и подумал, что если ее руки так мягки, как выглядят, то остальная ее кожа как шелк...
