— Вот видишь! — воскликнул Майкл. — Значит, если выгонят протестантов…
— Ничто не изменится, — произнес Кинг.
— Да почему? — взорвался Свирт.
— Да потому, что здесь англичане как были, так и так останутся, индюк ты новорожденный! Яков или Вильгельм — ни один черт!
— Нет!
— Почему?
— Яков не будет преследовать единоверцев, и таким образом получится одно: Ирландия обретет свободу!
— Что-о-о? Малыш, у тебя жар, да? Какую свободу?
— Свободу вероисповедания!
— А-а, эту — да! И все? А свободу мыслить, говорить, самому распоряжаться своей судьбой? Майкил, мне такой свободы мало! Я хочу, чтобы английские сапоги не топтали изумруд моей земли. Но неужели ты думаешь, что английские лендлорды добровольно откажутся от нас, их рабов?
Если ты думаешь так, то поверь мне, это большая ошибка.
— Но если поможем Якову…
— Своими костьми!
— То в благодарность, он подарит Ирландии полную свободу!
— Держи карман шире!
— Да что ты все смеешься и смеешься!
— Потому что с детства среди прочих истин я усвоил одну: счастье не дарят — его завоевывают!
— И мы завоюем его!
— Чем? Тем ржавьем, с которым вы идете на пушки?
Что противопоставить их латам? Тощие тела, едва прикрытые тряпьем?
— Святой дух свободы с нами!
— Ну и души их этим духом! — снова разозлился Кинг. –
Когда алебарда раскроит твой череп, твои мозги проветрятся и ты, может быть, разберешься, что к чему. Вот только будет слишком поздно, так как вряд ли они тебе понадобятся! — сказав это, Кинг повернулся и быстрыми шагами двинулся дальше по улице.
Майкил нагнал его минуту спустя. Пристроившись в лад его шагам, он тоном человека, принявшего окончательное и бесповоротное решение, сказал:
— Все равно, мое место — там.
Кинг зло сплюнул и прибавил шаг.
Опытный моряк, крепко потертый не только морем, но и жизнью, он отлично понимал, что этого юного, пылкого ирландца с открытым, чистым лицом, обрамленным прядями густых черных волос, теперь уже не свернуть с этого пути и лишь смерть способна остановить его. Но он не учел случайностей, которыми изобилует мир, крепко меняющими все течение полноводной реки — человеческой жизни.
Вечером Кинг облазал барк, ища друга, но его уже не было на судне. Он ушел, чтобы, изменив свою судьбу, круто повернуть жизнь Сэлвора, став Провидением Судьбы.
