— Я не понимаю, господин Паасвирти, ай доунт андерстэнд.
— It does not matter, my dear friend[24], — финн прислонился к двери будки и с умилением стал разглядывать Виктора.
— Чего ты пялишься? — Виктор недовольно отвернулся.
— Добрай вэшэр… — Юкка широко улыбнулся и вздохнул.
— Добрый, добрый. Уже поздно, вам пора спать. Гоу ту слип. Бай-бай.
Улыбка на лице финна сделалась ещё шире, глаза закрылись. И вдруг он рывком надвинулся на Виктора, обнял его рукой за шею и, притянув Смелякова к себе, радостно засмеялся. Его действия были настолько неожиданными, что Виктор растерялся. Всё тело его напряглось, губы сжались. Противоречивые чувства охватили Виктора, он не знал, как себя вести.
Повар, пьяно выкатив подёрнутые поволокой глаза, с наслаждением чмокнул воздух, почти касаясь головы Смелякова. Пальцы его руки, словно перебирая клавиши пианино, перебежали с плеча на шею Виктора. Послышался ещё один сочный воздушный поцелуй.
И тут Виктор не выдержал. Коротким тычком он нанёс финну сильный удар локтем в солнечное сплетение. Юкка охнул, попятился, позеленел, зацепился одной ногой за другую и, ударившись спиной о будку, грузно опустился на корточки.
Ледяная волна ужаса окатила Смелякова. «Убил», — пронеслось у него в голове, едва он взглянул на совершенно бледного финна. Смеляков схватил обмякшую фигуру за ворот и сильно встряхнул.
— Дыши ты, придурок! Дыши глубже, вставай и приседай! — скомандовал он, его глаза бешено вращались. — Понимаешь ты, олух?
Юкка ловил воздух ртом, но никак не мог нормально вдохнуть. Виктор с трудом поднял его за плечи, обнял, обхватив под мышками, и пару раз присел вместе с ним, сильно вздёргивая вверх его размякшее тело при подъёме. Наконец повар сумел сделать глубокий вдох.
— Вот так, чмо голубое, дыши, дыши.
Он толкнул финна и заставил его сделать несколько шагов, придерживая его за плечи.
— Витя, что там у тебя? — позвал Воронин.
— Да он тут спьяну охренел совсем!
Смеляков довёл финна до ворот и втолкнул внутрь.
— Хоть бы дошёл этот кретин, — прошептал он. — Надо ж такому случиться!
Воронин подошёл к Виктору:
— Целоваться полез, что ли?
— Ты видел?
— А то нет. Мы же тут все глазастые! — лейтенант довольно захохотал.
— Что теперь делать-то?
— Ты ему сильно заехал?
— Вроде… Нет, не сильно… Так… Но он хилый… Чего теперь будет-то? Выгонят меня?
— Это как финны поведут себя. Но вряд ли они из-за этого повара станут шум поднимать. Про него же все знают. Не в их интересах… Ну, в случае чего я тебя подстрахую, скажу, что ты лишь оттолкнул его, когда он лобызаться полез… Ладно, не дрейфь. С боевым крещением тебя!
