Она засмеялась и скрылась в здании.
Через десять минут из гаража выехала машина под флагом и остановилась перед центральной парадной. Водитель развернул газету и стал ждать. Посол, по всей видимости, собирался уезжать.
Виктор оглядел переулок и сделал несколько шагов вдоль забора. В конце переулка по-прежнему стояла белая «волга». Целовавшийся парень продолжал стоять у подъезда, но уже без своей подруги. На середину проезжей части выбежала бездомная лохматая собачонка и, усевшись поудобнее, принялась вылизывать себя между ног.
— Ле-е-ен! — протяжно крикнул парень. — Ле-на-а!
На третьем этаже распахнулось окно, и появилась голова девушки.
— Ты чего орёшь-то?
— Ну долго ты ещё? — парень опустил голову и поковырял носком башмака трещину в тротуаре.
— А ты не погоняй меня. Я, может, вообще передумала!
— Ты чего? Чего ты? Совсем, что ли, рехнулась?
— Сам ты рехнулся!
— Нас ждут ведь, — парень уже просил, уже канючил. — Ле-на!
Окно громко закрылось, и парень опасливо обернулся на милиционеров, не был ли кто свидетелем того, как его отвергли.
Неподалёку от Смелякова остановился грузный мужчина, что-то высматривая у себя под ногами. На нём было расстёгнутое зелёное пальто. Пошаркав подошвой об асфальт, он присел и начал тщательно завязывать распустившийся шнурок. При этом мужчина что-то ворчал и всё время потряхивал большой головой, похожей на медвежью из-за косматых тёмно-бурых немытых волос.
Во дворе посольства завелась машина.
«Чего он тут расселся? — недовольно подумал Смеляков о завязывавшем шнурок мужчине. — Сейчас посол выезжать будет, а он тут на корточках».
Мужчина приподнял голову и посмотрел исподлобья вдоль переулка. На крупном лбу его, сложившемся толстыми морщинами, выступил пот.
«Что за тип такой?»
Ворота открылись. Смеляков, продолжая наблюдать за мужчиной, краем глаза видел, как машина плавно выкатила с территории посольства. Мужчина поднялся, тяжело отдуваясь, и положил руку на грудь, он устал завязывать шнурки. Тяжело переставляя ноги, он пошёл дальше и, проходя мимо Смелякова, смущённо улыбнулся и развёл руками:
— Эх, совсем неуклюжий стал, худеть надо, — он бормотал себе под нос, но Виктор понял, что мужчина говорил для него, смущённый тем, что запыхался и раскраснелся от такой чепухи как завязывание шнурков.
Виктор проводил машину, козырнув послу, и снова посмотрел на «волгу», стоявшую перед школой.
«Белая… В угоне числится четыре “волги”… Номерной знак… могли сменить…»
