— Погиб? Как?
— Водителем работал, пьяный был, в карьер свалился… После того как она узнала о побеге сына, замкнулась в себе.
— Ну хоть что-то удалось узнать от неё?
— Велела прийти через пару дней. Говорит, что должна успокоиться. Думаю, что завтра можно будет навестить её… Мы установили нескольких одноклассников Юдина, которые живут сейчас в Петрозаводске. Среди них есть некая Анна Львовна Ромашина. Они вроде как любили друг друга, знакомы были лет с десяти, бок о бок росли.
— Вроде как любили? — уточнил Тамаев.
— Юдин обещал жениться на ней, но когда был призван на срочную службу во внутренние войска МВД, прекратил с ней какие-либо отношения. То есть поначалу письма писал ей активно, каждую неделю в продолжение трёх месяцев, письма по два еженедельно. Затем перестал… Ромашина рассказала нам, что Юдин лет с пятнадцати заинтересовался Финляндией.
— Финляндией? — «жигулёнок» повернул налево возле облупившегося здания Русского драматического театра.
— Да, началось это после приезда к его матери родственников из Финляндии.
— У неё там родственники?
— Родственники мужа, дальние какие-то. До революции у них в наших местах дом был.
— Любопытно.
— Ромашина утверждает, что они привезли много фотографий, подарков.
— Василий Николаевич, а давайте-ка сейчас прямо к этой Ромашиной рванём, — предложил Тамаев.
— Может, сначала в гостиницу, Гелани Оптиевич?
— Никуда гостиница не денется. Давайте работать, а то уже почти полдень…
Анна Ромашина была дома.
— На работе нам сообщили, что вы захворали, Анна Львовна, — сказал Тамаев, представившись.
— Да, что-то меня скрутило. Вчера ни намёка на простуду, а сегодня ноги отказываются держать, — она затянула поясок на халате, надетом поверх толстой кофты ручной вязки, и утомлённо провела рукой по растрёпанной голове. — Извините, что я в таком виде. Не ждала никого. — Она выглядела старше своих двадцати пяти, под глазами лежали тёмные круги.
— Вы, Анна Львовна, устраивайтесь как вам удобнее, не обращайте на нас внимания.
— Ничего себе «не обращайте внимания», — она невесело покачала головой. — У меня в квартире офицеры КГБ, а я могу не обращать внимания.
— Разве мы такие страшные? — улыбнулся Тамаев. — Вы посмотрите на Василия Николаевича. Такой симпатичный молодой человек. Почти красавец.
— Да, красавец, а я даже не причёсана… Чаю приготовить? — спросила Ромашина; она остановилась посреди комнаты и оперлась обеими руками на стол, устало провиснув на них всем телом, как на костылях. — Страшные, не страшные — в том ли дело? Вы сами прекрасно понимаете, о чём я…
