— Вот что у тебя нашли в подушке, — Терентьев показал на лежавший посреди стола нож и пакетик с анашой, крошки травы рассыпались по исцарапанной поверхности стола.
Асланбек молчал. Препираться не имело смысла. Он понимал, что нож и анашу подложили ему специально, наверняка по указанию Юдина, но доказать он ничего не мог.
— Зря мы тебя за образцового держали, — Терентьев покачал головой.
Асланбек тупо смотрел в пол и считал тёмные пятна на деревянном полу.
— Срок тебе новый светит. Что ж ты так… И в драки последнее время ввязываешься? Разве на свободу не тянет?
И вот опять ШИЗО.
Асланбек не мог спать. Слова Терентьева не выходили из его головы. Что делать? Надо как-то спасаться. Неужели соглашаться на предложение Юдина о побеге?
Асланбек громко вздохнул, почти застонал.
— Ну что у тебя? Что на луну воешь? — спросил Верстак.
— Кум наш все мозги проел, — Асланбек приподнялся на локте и посмотрел туда, где лежал Верстак. — Чтоб у этого козлиного выродка яйца отсохли!
— Кум? Это кто?
— Да Юдин!
— Ах этот! Да, говнистое чмо, — Верстак ухмыльнулся, — он тут у многих кровушки попил… А чего он к тебе-то прилип, что у него за шило в заднице? — Верстак говорил шёпотом, но голос его был хорошо слышен. — Он ведь тебя часто вызывает. Народ даже поначалу поговаривал, что ты стукач.
— Знаю, что поговаривали, — мрачно отозвался Тевлоев.
Верстак громко высморкался.
— Может, курнём?
— У тебя есть, что ли?
— Тут хорошими людьми припасено кое-что. На пару косячков каждому вполне хватит, — Верстак залез под нары и зашуршал чем-то, послышался звук выдвигаемого кирпича, посыпалась цементная труха. Судя по всему, там был устроен тайник, где хранилось самое запретное и самое желанное для многих зэков — анаша.
— Верстак, — Асланбек замялся.
— Чего?
— Юдин меня из-за рыжья дёргает всё время.
— Из-за какого рыжья? — не понял Верстак. — Ты, кажись, по бакланке срок мотаешь?
— Я на воле золотом занимался, — начал рассказывать Тевлоев, но голос его звучал нетвёрдо, чувствовалось, что он ещё колебался, открыться Верстаку до конца или нет.
— Ну?
— У нас хорошо дело было накатано. Мы с корешами золотые самородки и песок вывозили из Магадана, а в Ингушетии штамповали из них червонцы.
— Монеты?
— Ну да, царские червонцы. Хорошее дело, спрос большой на такие вещи…
— Так ты мог совсем по другой статье загреметь!
— Мог, только взяли меня на драке, — Асланбек вздохнул.
— Вот те и на! — в голосе Верстака прозвучало искреннее изумление.
