— Я всё знаю и всё понимаю, Витёк. Только нет у меня больше сил… Ну вот такой я кобель… Я такой фигуры никогда не видел. Я в ногах у Мэрьи валяться готов, только бы она согласилась. Туфли её целовать буду!
— Ты спятил, Дрон.
— Пусть спятил! — Сытин жадно схватил вторую сигарету. — Я как подумаю, какая у неё спина, прямая, крепкая… А бёдра, Витя, какие бёдра! Чума, просто чума! У меня мозги вскипают, когда я про неё думаю.
— Почитай какую-нибудь инструкцию, чтобы притухнуть.
— Всё шутишь? Не понимаешь ты меня, старик…
— Понимаю, Дрон, только помочь ничем не могу, — Смеляков опять подумал об Аули. — Нет, иностранки предназначены не для нас. Несанкционированный контакт с контингентом посольства — это прямой путь на улицу.
— Не учи, сам знаю… Давай ещё выпьем… Слушай, Витька, я хочу, чтобы ты знал… Если вдруг меня застукают…
— Где тебя застукают? На чём? Ты разве встречаешься с Мэрьей?
— Я попробую, — перебил его Сытин, — попробую. Но ты мой друг, и я хочу, чтобы ты знал. Я не собираюсь никого предавать. Я не изменник родины. Но я хочу эту женщину… Я просто мужчина, а она просто женщина. Никакой политики… Я решился… Завтра я с утра на воротах, и если получится, то я поговорю с ней, предложу встретиться где-нибудь…
Смеляков промолчал. Он не знал, что сказать. Он понимал Сытина, понимал его страсть, понимал его мечты, но мечты — одно, а реальные встречи — совсем другое.
МОСКВА. НИКОЛАЙ ЖУКОВ И ВЛАДИМИР НАГИБИН
Кабинет заместителя декана факультета журналистики МГУ был ярко освещён солнцем. Николай Жуков чиркнул спичкой, посмотрел пристально на её жёлтый огонь и подвёл язычок пламени под кончик сигареты. Сделав затяжку, он медленно выпустил дым через ноздри и бросил взгляд на часы, висевшие на стене справа от него. С минуты на минуту должен был появиться студент третьего курса Сергей Анохин.
На прошлой недели у Николая Жукова была встреча с агентом, который активно работал в студенческой среде. Агент был близко знаком с Анохиным, подробно рассказывал о его жизни, часто посещал его квартиру. Согласно информации, полученной от агента, Анохин поддерживал очень тесные отношения с преподавателем политэкономии Валерией Германовной Фирсовой (в девичестве Серёгиной), она любила посещать студенческие «посиделки», пользовалась доверием и уважением молодёжи, некоторые молодые люди даже оказывали ей особые знаки внимания, но ни с кем из них она не имела сексуальных контактов. В коллективе её единодушно называли примерной женой, хотя за глаза любили посплетничать о ней, как это часто случается с красивыми женщинами, которые умеют соблюдать дистанцию со всеми, тем самым вызывая досаду в мужчинах и пробуждая болезненный интерес в женщинах. О том, что у Леры была любовная связь «на стороне», до недавнего времени знал только Николай Жуков… Теперь эту информацию принёс и его агент.
