Жихарев в своих «Записках» напоминает, что тот «недаром племянник П. Л. В. — «муз любителю», как называл Державин Петра Лукича Вельяминова, и не напрасно он был домашним человеком в поэтическом кругу Н. А. Л.» (Николая Александровича Львова). «Он сам пишет недурные стихи, хотя по скромности и не любит всякому читать их… Из числа этих стихотворений мне понравилось одно под названием «Соловей на могиле девицы», написанное вот по какому случаю: лет 12 тому назад автор был страстно влюблен в К. П. С. — милую и образованную девицу, которая любила музыку, как он любил ее, то есть без памяти, имела прекрасный голос и пела с большим чувством. К несчастью, эта девица неожиданно умерла и погребена в деревне у церкви, на родовом кладбище».
Иван Николаевич бывал на ее могиле, грустил, здесь и написал стихи:
Что так громко, соловей,
Стонешь над могилой,
Где соперницы твоей
Прах почиет милой?
Песня сладостна твоя —
Но стократ нежнее
Раздавалась песнь ея
Слаще и милее…
«Первой и последней любовью» называя рано погибшую подругу Иван Николаевич. Но судьба распорядилась иначе… Он встречает девушку, против женитьбы на которой добрая, но упрямая Елена Лукинична энергично возражает. И мягкий до того Иван Николаевич показывает вдруг характер — требует раздела имения.
Нашла коса на камень! Елена Лукинична соглашается и собирает на семейный совет всех уже взрослых детей.
В Ивановское (Лодыгино) приезжает с Балтики Николай Николаевич — «корабельный мичман», старший сын Петр Николаевич, замужние дочери с супругами — Александра Николаевна Баранова, Марья Николаевна Прибыткова. При полном кворуме решается выделить Ивану земли «в Новой Ситовке, Хомутце, Дубовой (Тафино тож)», а из материного приданого — сельцо Стеньшино близ Липецка.
Голос властной старушки слышится в завещании не раз, когда она диктует от своего имени свои условия сыновьям. Отдавая им — Ивану и Николаю — мельницу на реке Матыр, оговаривает, что сможет она там по-прежнему «молоть хлеба без платы и очереди, толочь просо и валять сукна».
На первый взгляд, кажется, делится состоятельная семья: столько еще земли, деревень! Но, видимо, служба сыновей в армии недешево стоила родителям: есть в завещании первые тревожные строчки: «Но как по случаю займа нами в государственном банке, из имения отданного нами ему (Ивану) некоторые числятся в залоге, а потому он не может не продать, не заложить его, то предстоит ему сие право тогда, когда старший сын наш Петр по учиненной нами с ним записи то имение взносом или залогом собственного освободит…»
