Я попробовал, но ни чего не вышло. Я разозлился и рванул лук, левой от себя правой к себе. Он упорно не желал натягиваться и раненой птицей рвался из рук, дрожа и норовя хлестнуть тетивой по рукам.
- Спокойно, - ладони Деда опустились мне на плечи, - закрой глаза, выровняй дыхание. Злость здесь не помощник. Любить! Надо просто любить этот лук, как свою женщину, как своего первенца, как себя самого. Вслушайся в него, это не вещь - это песня, это жизнь что бьется в твоих руках. Обратись к нему, проси и он откликнется.
Слова вливались мне в ухо, проникая в самую душу. Это так просто - полюби, и полюбят тебя, проси и получишь, получая - отдавай.
- Слушай его, проникай в самую суть.
Слова доносились до меня как сквозь слой ваты, я чувствовал под руками не гладкую древесину, а живое тело, обладающее своей душой, со своей волей и своими желаниями.
Я потянулся к тому живому, что открылось мне, - Помоги, мне, - в голове мелькали обрывки воспоминаний. Улыбающаяся, беззубым ртом Настюша, хохочущая Ольга в голубом - моем любимом сарафане, родители.
- Хорошо, вот так, не спеши, не спеши.
Лук в руках дрогнул, я поднял его на уровень груди и плавно без рывков, одним движением, натянул. В этот раз все прошло без малейшего усилия, словно лук сам натянулся, помогая мне.
Струна тетивы, прижалась к щеке, легким прикосновением лаская кожу, тепло рукояти прошло в руку, прокатилось по телу, эхом отозвавшись в голове.
- Нет ни тебя, ни его, вы одно целое. Почувствуй его, как чувствуешь руку.
Сколько я так стоял, не знаю. Вокруг ни чего не было, ни земли под ногами, ни неба над головой. Лишь абсолютная пустота и тишина, ни мысли, ни вздоха, ни взгляда.
Звуки и ощущения вернулись в один миг. Вибрировало тело. Поясница генерировала волны мелкой дрожи, распространяя ее по всему телу. Спиной я чувствовал, первый, еще не смелый декабрьский мороз. Дед вынул у меня из рук лук, похлопал по вмиг вспотевшей спине - А, ты молодец, вот так с первого раза ухватить ощущение.
Я смотрел на свои бьющиеся мелким бесом руки, и это он называет хорошо?
Он перехватил мой взгляд - Чудак, ты хоть знаешь сколько простоял?
Я помотал головой, к этому не надо было прилагать ни малейшего усилия, она и так тряслась, как у человека с болезнью Альцгеймера.
- Оглянись.
Я с удивлением, осмотрелся, вокруг меня сгущались сумерки. А ведь Дед вручил мне лук не позже двух по полудни.
- Почти два часа ты стоял как статуя, если бы не пар изо рта, можно было подумать, что ты умер, - Дед улыбался.
